В шестнадцать лет кажется, что тебе море по колено и весь мир у твоих ног. В шестнадцать кажется, что ты бессмертен. Что ничто в целом мире не способно тебя ни напугать до полусмерти, ни заставить оценивать ситуацию трезво. В шестнадцать ты готов на безумства и ты из совершаешь, потому что максимализм, подстегиваемый гормонами, не дает ровно сидеть на месте.
Браться Джесси в свои шестнадцать лет были не исключением. Да, они рано повзрослели, рано остались одни друг у друга и рано научились выживать в большом ожесточенном мире. Но это не уняло их энтузиазма и жажды жизни, приключений и проблем на свои головы. Каждое утро, поднимаясь с постели, близнецы кидались в самую гущу событий, не только ради тех, кто дал им кров и принял, фактически в семью. Просто они были именно такими. Кажется, ничего не происходило без из участия. Хотя бы одного из них. Жажда славы и честолюбие - признак настоящего аристократа. К ним себя близнецы уже давно не относили. Но кровь то никуда не денешь.
Миссия выдалась легкой на первый взгляд. Отряд воинов оттеснял врага вглубь лесов. Ничего необычного. Противник был в меньшинстве, но пехота решила не добивать их. А вот Джесси, как всегда, больше всех надо. Решив, что самый лучший враг - это мертвый враг, два лучника отделились от остальных и решили догнать и добить. Кто же знал, что впереди их ждет засада...

Альберт вот уже как минут десять бежал по лесу, фактически волоча на себе брата. Они угодили в западню. И не просто угодили. Теперь в боку Артура зияла очень нехорошая рана от вражеского меча. И как они только так глупо попались! Их, конечно же преследовали. Вот только у младшего Джесси оказалось куда больше прыти и сил, что бы не только постепенно уходить от погони, но и тащить за собой Артура. Сил на таки подвиги ему давал страх. Когда лезвие вошло в тело брата, у Берти перед глазами весь мир перевернулся с ног на голову. Он никогда не чувствовал ничего подобного. Никогда так не боялся, как в тот момент. Только одна мысль о том, что он может остаться один в целом мире, что может потерять близнеца, отозвалась тупой болью в груди и непередаваемым ужасом. Альберт заколол нападавшего наконечником стрелы, просто вонзив его, как клинок, тому в горло. А следом, подхватил ещё ничего не понимающего брата и пустился в обратном направлении. Петлял между деревьями, скрывался за высокими кустами, заметая следы, и, в конце концов, сам же сбился с пути. Но двигаться вперед не перестал. Остановился лишь тогда, когда впереди показался просвет. Это была поляна, а на ней заброшенная избушка. Что случилось с людьми, что жили тут - неизвестно. Да Альберту и дела сейчас до этого не было. Все что занимало его мысли - это раненый близнец. Фантомной болью отозвался бок, в том же месте, где у Артура зияла кровавая рана.
Обернувшись, младший лучник несколько секунд в полной тишине всматривался в темноту леса. Погони не было. То ли отстали, то ли потеряли из виду. Это был шанс. Она, уже не так спеша, двинулся к избушке.
Ветхое здание на вид было совсем не пригоже для жилья. Крыша изрядно покосилась, кое где не хватало бревен в стенах: рассохлись или их кто-то забрал. Но стоило толкнуть скрипучую дверь, и пахнуло сухим запахом старой ткани и дерева. Внутри был стол, кровать и несколько полок, что чудом держались на стенах. А ещё старенькая печь, что выглядела, не смотря на обшарпанный вид, вполне сносно для огня. На кровати были ничего не было. Но это было куда лучше сырой земли.
Аккуратно усадив Арти на край кровати, Альберт стал лихорадочно проверять все углы. Под столом нашлось старое одеяло. Удача! Оно было большим и на удивление не таким уж грязным. Постелив его на кровать и, оторвав значительный кусок с самой чистой стороны, Альберт наконец вернулся к брату и уложил его.
- Потерпи, ладно? Все будет хорошо.
Голос дрожал, руки - тоже. Говорил Альберт то ли себе, то ли брату - не разобрать. Паника и страх прочно обосновались в сердце младшего лучника, но он не давал себе и секунды, что бы поддаться им. Нет, сначала нужно разобраться с раной - потом все остальное.
Берти убрал руку Артура с раны и поднял платок, которым они пытались остановить кровь. Ткань насквозь промокла и ранение выглядело очень нехорошо. Альберт выругался себе под нос, оторвал кусок части одеяла, и приложил обратно к ране.
- Я за водой и дровами... Держись, понял? Не смей меня бросать... Не прощу!
Ладонь легла на лоб Артура. Младший лучник склонился к брату и внимательно всмотрелся в глаза. Он не шутил. Он не протит любимому брату такого предательства. Только не сейчас, когда они только нашли свое место в жизни.
- Я скоро, Арти, я быстро, обещаю...
Берти прикрыл глаза и на мгновение прижался лбом к своей руке, что все ещё покоилась на голове брата.
- Светлая Бригид и великий Диан Кехт, даруйте излечение от ран, защитите от царства Брана. Луг, покровитель рода, защити своего верного сына. Солнце, Беленус, освети путь во тьме, не дай сгинуть. Дану, богиня-мать, не оставь своё племя. Молю вас, древние боги, защитники рода людского, укрепите нить Жизни.
Слова древней молитвы слетели с уст тихим шепотом, отчаянной мольбой прежде, чем юноша поднялся на ноги и кинулся из избушки.

Альберту показалось, что всё происходит не по-настоящему. Сумеречные тени, что всё больше и больше расползались между деревьями, принося не только надежду на спасение от возможных преследователей, но и мрачные мысли. Ночь всегда заставляет воображение рисовать в сознании образы злых духов. Но у Берти не было времени придаваться подобным думам. Он должен был спешить. И, мысленно продолжая превозносить молитвы древним богам, моля их о помощи, он спешил.
Ручей нашелся недалеко от хижины. Хотя, по началу, Альберт и испугался, что воды ему не достать. Колодец, что стоял за избушкой, был абсолютно пуст. Но его, кажется, услышали кельтские боги. Два десятка шагов и небольшой чистый ручей призывно поманил искателя тихим журчанием.
Прежде, чем наполнить две фляги, свою и брата, до краёв, Альберт подобрал несколько хворостинок и, обвязав их травинкой, наскоро сооружил шалашек на берегу ручейка, вложив в него кусок хлеба из скудных запасов из на спинного походного мешка. Лучники не расставались с ними и всегда имели небольшой запас еды и трав. Чистая предосторожность. Хорошо, что хотя бы этим братья не пренебрегали.
Когда дань духам была отдана, Альберт набрал воды и пустился дальше. Нашел дрова, собрал кое какие травы, что попались по дороге, и опрометью пустился обратно. Задержался лишь у двери хижины, проделав тот же ритуал, что и у ручья, дабы задобрить духов.
Артур сознание больше не терял, кажется. По крайней мере, стоило Берти вернуться и на пороге его встретил взгляд брата. Лучник не смог сдержать облегченной улыбки. Хотя она была пока совсем не к месту.
- Я вернулся, - зачем-то уточнил парень и кинулся к печи.
- Сейчас, сейчас, - бормотал он себе под нос, сооружая и возле печки шалашик с подношением.
Выходило как-то на автомате, от страха и Берти ничего не мог поделать с этим. Страх прочно засел в его сердце, не давая лишний раз вздохнуть. Но руки, слава богам, действовали сами по себе, иначе быть ещё большей беде.
Дрова в печь, огниво и через пару минут хижина становится куда приветливее, наполняясь мягким светом от огня и постепенно прогреваясь. Альберт еще порылся по темным углам и ему, все же, удалось найти какую-то старую плошку с щербинками по краям. И вот уже на печи стоит тара с водой и греется. Берти же выложил на стол все из своего мешка, кое что достал из мешка брата, разложил травы, что собрал по дороге от ручья, и стал "колдовать", пока подходила вода. Из него так себе был врачеватель. Но благодаря тому, что парень много читал и многое помнил, он смог наскоро смастерить простенькую заживляющую мазь. Конечно, это было почти так же, как отпаивать замерзшего компотом комнатной температуры. Но лучшего у них все равно пока не было. Главное остановить кровь и предотвратить заражение, а там уже как-нибудь выберутся.
Когда все было готово, младший лучник достал небольшой кинжал и положил его в угли, забрав оттуда плошку с водой. Подойдя к кровати, он опустился на колени около брата и внимательно всмотрелся тому в лицо. Артур был слишком бледен, на лбу выступила испарина и в общем вид брата совсем не внушал ничего хорошего. Но Берти все же попытался улыбнуться тому ободряюще. На таком же бледном лице младшего, пожалуй, эта улыбка была совершенно не к месту.
- Я сейчас промою рану, ладно? А потом... её придётся прижечь..
Джесси крови не боялись. Ни один, ни второй. И незначительные раны, и царапины ещё с детства перевязывали и себе и друг другу. Вот только это была не царапина. Это было весьма серьёзно. Но Альберт прекрасно понимал, что его рука не может дрогнуть. Только не сейчас, только не тогда, когда на конц жизнь брата.
- Я думаю... будет больно.. но это нужно сделать..
Берти не сразу понял, почему говорить так сложно. И лишь когда почувствовал, как по щекам текут горячие слёзы, осознал, что не так, откуда взялся этот ком в горле. Он быстро поднес руку к своему лицу и рукавов вытер глаза. Нет, нет, сейчас нельзя поддаваться эмоциям! Соберись, Альберт Джесси! Ты должен быть сильным и сделать всё, что бы твой брат выжил!
- Потерпи, ладно? - Шмыгнув носом и, стараясь не смотреть брату в глаза, Берти занялся раной.
Пока ему все то и нужно было, что промыть и проверить, нет ли заражения.

Нельзя было позволять себе расслабляться ни на секунду. Нельзя было выпускать на волю эмоции и чувства. Нельзя было брату позволять видеть в каком состоянии его близнец. Альберт не имел на это права. Альберт не имел права на ошибку, не имел права на слабость и страх. Все, что сейчас должно двигать им - это одна цель вытащить Артура с края смертельном пропасти. Не больше и не меньше. Но как же было трудно совладать с собой. Особенно, когда близнецу явно стало хуже. Если бы Берти только мог забрать хотя бы часть боли себе, что бы облегчить близнецу страдания. Но он не колдун, он не может. И от этого было ещё более погано. А ведь Артур ещё и пытался подбодрить его! Альберт утвердительно кивнул, собравшись и даже нахмурившись от напрядения. Никакой слабости. Ни-ка-кой! Только не сейчас. Вот он, шанс отплатить старшему брату, что всю жизнь присматривал и оберегал его, отплатить жизнью. Пускай это и не тот храбрый поступок, коим могла наградить их Судьба. Но все же Альберт мог хоть и не отдать свою жизнь за близнеца, так сохранить его. А, все же, смерть быда страшной гостьей... Младший лучник понял, что совсем не готов к такому. А ведь сам убивал и уже не раз, совсем-совсем не задумываясь.
Берти переднул плечами, но расслабился на пару секунд, почевствова родное тепло и поцелуй близнеца. Вот так было правильно. А то, что Бран хотел прикарманить его брата в своё царство - нет.
- Всё будет хорошо, - эхом отозвался шепот Альберта, втлря словам близнеца.
Но облегчение ушло так же быстро, как и наступило. Артур обессиленно соскользнул обратно на твердую койку и страх вновь вернулся в сердце лучника. Он ни разу не поверил словам Артура, но спорить не стал. Раз брат шутит, то все еще не на столько ужасно. Альберту очень хотелось в это верить.
Он ничего не ответил. Не стал медлить и тратить и свои силы, и силы старшего. И так времени они потеряли катастрофически мало. Достал забытую плошку с водлй, что уже чуть остыла и не была кипятком, оторвал лоскут от тряпки, что содрал с края одеяла, намочил его и удобнее встал на колени около кровати. Тряпица, что Альберт оставил на ране, когда уходил за водой и дровами, на половину промокла. Лучник убрал ее и стал промывать рану. Он старался не смотреть на лицо Артура, не слушать мучительных стонов брата, иначе это привело бы к собственному малодушию. В прочем, пока дело не дошло до раскаленного металла, Арти держался молодцом. Альберт на месте брата, наверняка бы орал как поросенок на убое. А близнец вон как держится!
Посмотреть в лицо старшего, юноша рискнул лишь.тогда, когда рана была полностью чиста. Но действовать следовало быстро, ведь крови не будет не так уж много времени. Альберт склонился над лицом Артура, взяв лицо того в ладони.
- Когда мы вместе, нам ничего не страшно.
Альберт приложил все усилия, что бы его голос звучал уверенно и вселял такую же уверенность в близнеца.
- Я разделю.с тобой всё, брат, и счастье, и боль.
Коротко поцеловав Арти в макушку, младший быстро поднялся и шагнул к печке. Теперь главное было не передумать. Он схватил канжал, что сразу же отозвался острой болью в ладони от нагревшейся рукояти. Альберт стиснул зубы по-сильнее. Схватил олну из стрел из колчана и вернулся к кровати.
- Мы сможем, - прошептал он, вкладывая древко стрелы близнецу в рот, что бы тот, в случае чего, не раскрошил себе зубы или не откусил язык.
- Дану, дай сил..
Освободившуюся руку Альберт вложил в ладонь брата, крепко её сжимая, и, не теряя более не секунды, приложил лезвие плашмя к начинавшей вновь кровоточить ране.

Альберт сжимал руку брата так сильно, словно от этого зависела жизнь обоих. Ловил знакомое тепло в окаменевшей, казалось бы, руке Артура и не отпускал, не смотря на то, что близнец сжимал руку Берти до хруста костей. Сейчас это не имело никакого значения. Сейчас Альберт отдал бы не только руку, но и что-нибудь по-важнее, что бы избавить Артура от страданий и боли.
Секунды, что требовались для прижигания раны, показались вечностью не только старшему. Альберт очень хотел зажмуриться и кричать не хуже брата. Но не имел права. Только не сейчас. Никакой воли эмоциям!
Наконец-то, отняв лезвие от раны, лучник внимательно осмотрел все. Кажется, у него вышло и теперь кровь не вытекла бы из Артура так же быстро, как до этой операции. Но и это еще был не конец.
Брат отвлек младшего от созерцания своей работы. Альберт откинул кинжал куда-то в сторону и освободившуюся ладонь положил на щеку Артура, заглянул в глаза. Кажется, там где их руки были соединены в крепки комок, оба спаялись. Старший продолжал сжимать свои пальцы, даже после того, как в его тело пришла слабость от пережитого. Берти продолжал держать близнеца за руку из страха. Страха потерять, страха не удержать жизнь самого близкого человека.
- Конечно серьезнее, - нарочито беспечно отозвался Берти на слова своего "пациента".
Голос его был почти так же слаб, как и у Арти. Но на это младший Джесси никак не обратил внимание. Все его мысли занимал близнец и только он. Не было ничего важнее, чем брат.
- Разве могут названные братья или влюбленные понять, что мы чувствуем друг к другу?
Он хотел придать своему голосу тон насмешки, даже высокомерия по отношению к другим, показать не только словами, но и интонацией, что не видит ни одного достойного примера. Но это получилось слабо. Альберт ещё не до конца владел своим голосом.
- Ты ведь знаешь, что я без тебя не выживу...
Лучник наклонил голову, прижавшись губами к ладони близнеца.
- Ты - половинка моей души, моего сердца, моей жизни. Никогда не покидай меня, брат.
Он покрывал руку, что сжимал в своей, короткими поцелуями в паузах, когда не говорил. А стоило закончить, то тут же поднял голову, всматриваясь в лицо брата. Глаза вновь заслонила мутная пелена. Но Альберт не имел права сейчас лить слёзы. Ещё не всё сделано.
- Мне нужно положить лекарство, - предупредил он.
Вообще-то, та смесь, что он приготовил, была призвана унять боль. Вот только раньше парни использовали её в детстве и на ссадинах на сбитых коленках. Поможет ли это народное средство сейчас, когда рана на столько серьезна, Альберт не знал. Но другого варианта у него всё равно не было.
Отняв руку от щеки Артура, не вставая с колен и всё так же держа другой ладонь брата, Берти дотянулся до плошки с водой, зачерпнул горстку лекарства, что приготовил ранее, и, не давая себе и близнецу времени на раздумья, стал намазывать рану.
Альберт старался как можно меньше касаться поврежденной кожи, но хорошим, добрым слоем замостил всю рану лекарством. Но стоило хорошенько перетянуть Артура повязкой, что бы не допустить кровотечения. Все же ожог лишь внешне помог.
- Сейчас я тебя перевяжу и ты сможешь отдохнуть. Хорошо, Арти?
Младший аккуратно разжал пальцы и отпустил руку близнеца. Сразу стало неуютно и холодно. Захотелось снова взять ладони Артура в свои. Но лучник пока не мог. Нужно закончить..
Альберту понадобилось добрых полчаса, что бы туго перебинтовать Артура поперек туловища. Младший не хотел, что бы брат крутился или вставал, ведь это могло открыть рану и тогда все старания были бы напрасны. Так что провозился он довольно долго. Но результат того стоил. Артур, кажется, даже чуть стал лучше выглядеть.
- Тебе нужно отдохнуть, Арти.
Обе ладони вновь легли на щеки брата и Берти поймал взгляд близнеца.
- Поспи, хорошо? А я буду неподалёку.. Подстрелю нам пару зайцев, сделаю ужин. Ты знаешь, на улице уже темно совсем. Но я видел неподалеку куст дикой малины и пару следов, так что я быстро раздобуду еду и вернусь.. Ладно?

Отредактировано Albert Jessy (2019-02-10 22:02:20)

Альберт на мгновение прикрыл глаза, прикасаясь лбом ко лбу брата. Он прекрасно понимал чего страшился близнец. Он и сам страшился подобного. Они всегда боялись друг за друга, но сегодня... Сегодня все стало намного серьезнее. Сегодня Джесси наконец-то осознали в полной мере, что не бессмертны, что тоже могут быть уязвимы, что и на их души может найтись более умелый или более удачливый воин.
- Я быстро. Обещаю.
Как бы Альберт не хотел остаться вот так рядом с братом, ему нужно было позаботиться ещё и о восстановлении Артура. Старший лучник потерял много крови, а в условиях отсутствия лекарств и снадобий, еда была приемлемым вариантом.
Берти неохотно отстранился.
- Не бойся, брат. Луг бережет меня. А тебя я оставлю на попечение Бригит. Как думаешь, эта леди способна позаботится о тебе в моё отсутствие?
Слабая улыбка коснулась губ лучника. Он быстро склонился вновь, поцеловал брата в макушку и наконец-то отошел от кровати.
Джесси решил идти на легке. В конце концов ему и нужно то было всего-ничего. Да и все лишнее лучник выложил на стол, а курткой укрыл брата, оставшись в рубахе и жилете. Перевязь с ножнами и кошелями Берти засунул под кровать. Туда же отправил всё снаряжение и оружие брата. Всяко так спокойнее и в случае опасности Артур сможет дотянуться до оружия. Но, разумеется, младший надеялся, что это не понадобится. Полную флягу с водой оставил рядом со старшим. В очаг Альберт подкинул три самые большие бревна, что бы у брата был и свет, и тепло до его возвращения. Лук, три стрелы, пустая фляга на поясе, уголек из печи да мешочек с солью через плечо. Альберт никогда ничего не брал из леса без благодарности.
Потрепав Артура по волосам, юноша как можно бодрее сказал:
- Пока меня нет, придумай как будет начинаться наш рассказ про это путешествие. Должно быть что-то такое... как в старых книгах, что мы читали в детстве. Помнишь? Полагаюсь на тебя.
И, улыбнувшись в последний рад, Берти выскочил за дверь.
...
Ночь была удивительно хороша. Именно такая, какую близнецы любили больше всего. Свет луны и звезд наполнял лес сказочными тенями. Светлячки в траве дарили мягкое сияние зеленом сочному мху. Птицы и мелкие звери, что проснулись для своих дел под покровом мягкого темно-синего покрывала неба. Лес дышал, перешептывался, тихо вздыхал и манил. О, Альберт многое бы отдал, что бы показать это своему брату именно сейчас, в час когда надежда держится на волоске.
Ветер подхватил рукава легкой рубашки и, зазывая с собой, потянул в сторону. Альберт вздохнул полной грудью и чуть вновь не позволил предательским слезам скатиться по бледным щекам. Сердце сжалось тихой тоской по давнему, забытому, кольнуло болью от пережитого сегодня и зашлось восторгом происходящего. Казалось, что этой ночью не только животные, но и все духи леса проснулись, вышли, что бы узнать, кто же пожаловал к ним.
- Светлые боги, лесные и озерные духи, укройте двух странников, позвольте погостить у вас.
Альберт развернулся к двери и быстрым росчерком уголька оставил символ на старой древесине, кинул из мешочка шепотку соли под порог и вновь обернулся к лесу, пустившись в путь.
Малина и правда нашлась очень близко. Несколько больших кустов располагались чуть дальше по течению ручейка. Вот только собирать ягоду было почти не во что. Лучнику пришлось прикинуть, как поступить. Можно было собрать малину, набрать воды и вернуться к брату, что бы затем вновь уйти в лес. Но тревожить Артура совсем не хотелось. Он станет вновь переживать и волноваться, а этого то и нельзя. Так что пришлось импровизировать.
Альберт посыпал соли под кустом, отдавая дань тому, что собирается взять. Затем стянул с себя жилет и рубаху. Жилет надел обратно, а вот из рубахи вышла отличная сума для ягод. Тут узелок, там узелок и вот уже можно приступать к сбору.
Спустя минут пятнадцать лучник уже разжился целым узелком красной сочной ягоды. Аккуратно все связав, что бы не подавить сверх меры, Берти вернулся к тому месту, где набирал воды раньше. Отыскал шалашик, насыпал и туда соли. Затем набрал воды в пустую флягу и оставил её да узелок с ягодами под кустом, неподалеку от подношения, не забыв попросить духов стеречь.
Но уходить далеко от ручья и хижины, как оказалось, не нужно было. Пройдя всего с сотню шагов, Альберт нашел то, что искал. В небольшой прогалине была целая стайка кроликов. Они мирно сидели и жевали траву. Берти, если честно, сколько раз был в лесу, никогда ничего подобного не видел. Было такое впечатление, что зверьков специально сюда посадили, что бы те, кто укрылся сегодня в лесу, не слишком сильно беспокоились в поисках пропитания. Джесси даже потер глаза руками, что бы убедиться, что это не сон и не галлюцинация. Но нет, зверьки действительно были на прогалине.
- Спасибо за вашу благосклонность, - прошептав одними губами, Альберт вскинул лук, вложил в тетиву стрелу, прицелился и выстрелил.
...
Альберт вошел в хижину спустя каких-то полтора часа. Нёс он с собой пять кроликов, узелок с ягодами, флягу с водой да ещё вязанку дров. Бледные щеки расчерчены дорожками от все же пролитых слез, в одном жилете, а брюки перевязаны веревкой потому, что поясом бревна связал, но на губах широкая счастливая улыбка. И глаза... В глазах Берти, казалось, отражался весь лес с сочной зеленью, чистым ручьем, звездным небом и игривыми светлячками.
- Арти, я вернулся! Брат, ты не поверишь, что со мной приключилось!

Альберт сбросил с плеча снедь, что раздобыл в лесу, у самой печки. Ему не терпелось поделиться чудесами, что пережил, с братом. Но для начала стоило сделать всю работу, а уж потом чесать языком.
- Сейчас, сейчас, братец!
Улыбка не сходила с его лица. Даже тогда, когда Берти заметил, что в руках брата оказался кинжал. Он не сразу понимает, что оружие Артур достал не для того, что бы защищаться. Взгляд натыкается на точильный камень и младший близнец понимает, что брату просто было скучно. Это отзывается одновременно и теплой волной в груди (если Арти заскучал, значит рана уже меньше дает о себе знать), и грустной улыбкой (Альберту было совсем совестно, что пришлось оставить брата и тот вынужден был развлекать себя сам).
Лучник сложил дрова за печкой, налил воды, аккуратно высыпал ягоды на солому, которую достал из той же вязанки, и наконец-то смог вернуть себе рубаху. А ещё сбегал к ручью очень-очень быстро, прихватив с собой не только перепачканную красным ягодным соком вещь, но и рубаху с жилетом брата. Кровь, конечно, так просто не отстирать, но на вещах была не только кровь. А вернувшись, развесил все перед печкой и собрался разместится около стола. Кролей стоило освежевать и за вялить. Не известно, сколько ещё им придется пробыть в этом доме, и не известно, будут ли духи так же благосклонны к ним в следующий раз. К тому же, как бы близнецы не соскучились друг по другу, но стоило приготовить еды, что бы у Артура стали восстанавливаться силы.
Альберт суетился по дому так, словно бы не он вместе со старшим братом жили и росли сначала на всем готовом, а потом в военном лагере. Казалось, что наводить вокруг уют было просто призванием, а вовсе не бегать по лесам с оружием на перевес. Но Берти был таким только для одного человека на всем белом свете. Только одному было позволено видеть лучника со всеми его страхами, переживаниями и слабыми местами. Даже Бьорн, которого Джесси считали за брата, не имел права видеть всего этого. Никто. Никогда. Только Артур.
Отобрав у брата кинжал со всеми точильными принадлежностями, Берти отдал старшему ту самую тарелку, которая была одной единственной в их распоряжении. Сейчас в ней красовалась горстка красных спелых ягод, что призывно поблескивали мытыми бочками.
- Это надо съесть все, - довольно строго сказал парень, даже нахмурился, для того, что бы брат не подумал, что он шутит.
Но, почти сразу же, Альберт смягчился. Он наклонился и оставил ещё один поцелуй на макушке Артура, прежде чем отправиться к столу. Кролики сами с себя шкуру не снимут!
Усевшись по удобнее, юноша тихо заговорил. Он ведь обещал брату рассказать все-все-все! Берти в принципе слово держать умел, а уж перед Артуром и подавно.

Домик окончательно прогрелся, не смотря на большие щели в стенах и довольно холодный предрассветный ветерок. Аромат сваренной похлебки щекочет ноздри и заставляет желудок призывно урчать. Рубахи давно высохли и сложены на столе, рядом с ещё одной горстью ягод и флягами с водой. Их место у печи заняли шкурки кроликов. Альберт не знает, сколько ещё им тут оставаться, а этого добра хватит на небольшое покрывало. Он не очень уверен, что получится, но мелкая кость и нитка, что можно получить из веревки, должны сойти за инструмент шитья. А значит и покрывало можно будет состряпать. Остатки мяса вялятся в углу. Но, разумеется, Берти ещё придется выйти на охоту. Но не сейчас. Через час или два появится солнце и выходить будет опасно. А вот с наступлением ночи - самое то.
Альберт сидит на кровати и не спеша кормит близнеца, следя за тем, что бы Арти не поднимался и хорошо жевал пищу. Хорошо, что младший всегда носит с собой соль для духов. С травами, что удалось собрать около ручья и этой солью похлебка получилась более чем сносная. Берти знает. Он пробовал, пока готовил.
Желудок опять отзывается призывным урчанием, но младший Джесси в который раз игнорирует его. Сначала он убедится, что брат сыт и в относительном порядке. Я уже потом можно будет быстро влить в себя оставшуюся в миске похлебку и уснуть под боком Артура.

Альберт кинул недовольный взгляд на брата, когда тот отобрал у него миску и допил похлебку. Нет, то что у Артура был аппетит, очень радовало юношу. Но вот то, что старший решил сам все сделать - ни сколечко. А вдруг он как-то дернется и откроется рана?! Берти прищурился, внимательно смотря на близнеца. Однако, видимо ничего плохого с Артуром не случилось и он был крайне аккуратен. Это немного успокоило. Альберт решил, что, все-таки, может оставить ненадолго близнеца и тоже перекусить.
- Ладно уж... только осторожно.., - все-таки проворчал юноша, но с кровати поднялся.
В котелке, что он наскоро смастерил для приготовления похлебки, как раз осталось на порцию для него. Раз Арти решил, что обойдется без ложки, то младший с чистой совестью взял тару с похлебкой и, сев за стол, стал с аппетитом уплетать еду. Желудок, наконец-то, успокоился и перестал урчать. Что тоже было хорошо. А то этот звук уже начинал раздражать лучника. Он слишком перенервничал за брата и теперь попросту не чувствовал голода. Только его тело и напоминало ему о необходимости пищи. Правда, стоило Альберту съесть несколько ложек похлебки, он понял, что на самом деле ужасно голоден.
С едой юноша справился быстро. Гораздо быстрее, чем кормил брата. Его подгоняло не только чувство голода, но и желание наконец-то забраться под бок Артура и забыться сном. Слишком долгий день.. слишком.
Заниматься посудой Берти не стал. Просто забрал у брата уже пустую миску и оставил её, вместе с их единственной ложкой и котелком на столе. Сначала нужно выспаться, а мелкие заботу - уже потом. Но, прежде чем забраться в кровать, Альберт обошел все углы небольшой хижины, оставляя подношения духам, что бы те оберегали их и в благодарность за то, что они уже сделали. Потом достал несколько толстых бревен, что принес с собой из леса, и подкинул их в огонь. Этого должно было хватить до их пробуждения. За тем проверил ставни. Они, конечно, рассохлись, но вполне подходили для того, что бы скрыть обитателей этого места. Дверь Альберт подпер единственным стулом. На всякий случай. Не хотелось получить неожиданный визит и быть к нему не готовыми. И лишь после этих небольших приготовлений, он позволил себе расслабится. На столько, на сколько это было возможным.
Берти, потянувшись, хлебнул воды из фляги и, закинув под кровать своё оружие, аккуратно улегся рядом с братом. Близнецы, не смотря на свой возраст и боевую подготовку, были весьма... компактного телосложения. Так что широкой кровати для одного крупного мужчины им вполне хватило, что бы устроиться обоим с более-менее комфортными условиями.
Руки Берти осторожно обвили брата, прижимая того к себе. Пускай в хижине было достаточно тепло, но с утренней росой может прийти и холодок, а младший лучник совсем не хотел, что бы его брат замерз. Да и так было привычнее, что ли. Конечно, они оба уже давным давно не спали в обнимку. Но раньше, когда ещё был жив отец и когда у близнецов был дом, мальчишки только так и могли уснуть спокойным сном. И теперь казалось правильным вернуть, пускай и на время, эту давно забытую традицию.
- Не пугай меня так больше, ладно? - Тихо попросил юноша, прикрывая глаза и наслаждаясь родным теплом рядом.
Он уже говорил этой ночью что-то подобное. На эмоциях, чуть не в слезах, но говорил. Но сейчас Альберту показалось необходимым повторить свои слова уже спокойно.
- Пообещай мне, что впредь перед тем, как совершать какое-нибудь безрассудство, мы будем тщательно все взвешивать, брат.
Ответа Берти не требовал. Просто потому, что знал, что его просьбу Артур выполнит в любом случае. А ещё он знал, что брат все прекрасно понимает и согласен. Но иногда эмоции стоит обрекать в слова.