Возвращение в замок быстрым не было. Детей вынесли Бергторы и Реджина не знала – нутром чувствовала, что с ними все в полном порядке. В то числе с маленьким Великим Князем. Да и стоило ли сомневаться? Сумарлит едва ли позволил бы случиться дурному с ребенком. А вот оставлять его в зале, или позволить бежать к матери, было опасно – давка и суета была такая, что не заметить ребенка можно было запросто. Не хватало еще, чтобы ему навредили по неосторожности, глупости и неосмотрительности. Да, Ратибор был мал, но от него зависело будущее Гардарики. Взойдет ли на престол законный наследник, или уступит стервятникам, что не знали ни чести, ни совести после смерти предыдущего князя? Глупым было бы позволить мальчику, от которого зависело так много, затеряться в толпе, или пострадать от отсутствия человечности и внимания к ребенку, который вообще не понимал, что именно происходит.
В просторных комнатах Верховной были игрушки, были няньки, но самое главное – были друзья. Ратибор заметно нервничал в отсутствие матери, дело усложнял тот факт, что дети толком не говорили на хоть одном общем для них языке, но знали отдельные слова и даже короткие фразы, что делало их общение возможным. Адору так и вовсе не волновало, что с гостем не поговоришь. Она успешно объясняла ему жестами, чего хочет и весьма щедро предлагала поиграть со всеми ее игрушками и даже отобрала пару у братьев. Впрочем, и это было не обязательно. Мальчики были настроены весьма дружелюбно, особенно Роланд. Если Айден привычно испытывал настороженность и лишь постепенно привыкал к незнакомому гостю, то старший сын как-то сразу почувствовал себя ответственным за ситуацию и активно взаимодействовал с Великим Князем. Впрочем, для них здесь не существовало титулов. Дети оставались детьми и их удивительно тихие сегодняшние игры подтверждали это лучше всего. Реджина не вмешивалось. Они с Кайденом вернулись позднее малышей. Корбу осмотрела каждого, убеждаясь в том, что они в порядке, спросила у Ратибора, все ли хорошо. Родная речь благотворно влияла на восприятие мальчика и он, кажется, даже повеселел, но все никак не уставал спрашивать, когда же вернется мама. Корбу пообещала, что скоро. Она надеялась на то, что с Рогнедой ничего не случится в связи с происшествием храма, но тревог своих никак не выдала. Да и скоро Ратибору стало совсем не до тревог, потому что Кайден позволил привести дракочиков Адоры и Айдена и тихие игры сменились громким веселым визгом, в том числе и потому что юный Великий Князь был в восторге от такого знакомства.
Слуги как раз начали готовить ужин, а Реджина вернулась к своим повседневным делам, когда услышала стук в дверь. Она знала, кто пришел и тотчас же ответила, поднимаясь из-за стола.
- Великая княгиня, - короткая улыбка и учтивый поклон. Реджина знала некоторых детей королевы Ранхильд довольно давно, но это совсем не отменяло придворного этикета. К тому же, Рогнеда вполне могла и не помнить ее, пожалуй, даже должна была не помнить, потому что довольно рано уехала из родного дома в Гардарику, став супругой Великого Князя.
Едва завидев мать, Ратибор тотчас же бросился к ней, кажется, готовый расплакаться. Реджина понимала. Она ведь сама была матерью таких же маленьких детей, которые не могли надолго оставаться без нее. Даже найдя занятие, рано или поздно, они все равно возвращались к мыслям о ней и это было естественно. От такого не могли отвлечь никакие драконы, никакие новые друзья, никакие новые обстоятельства.
- Мне было приятно познакомиться с Великим Князем, как и моим детям. Кажется, ему весьма понравились драконы, - она говорит на гардарийском, а потому Ратибор хорошо понимает, что именно озвучивает Реджина. Она подмигивает мальчику и тот отвечает улыбкой.
- Прошу, присаживайтесь. Произошедшее в храме, верно, Вас утомило? Меня – очень, - к чему ей быть Верховной там, где она может побыть обычной женщиной? Кого бы не утомило сначала долгое стояние на ногах, а потом неожиданное нападение на императора? Хотя, тут были более применимы другие эпитеты, но такие женщины как Реджина не любили слово «страх» и «недоумение». Что, конечно же, не убирало вопроса о том, как это могло произойти и почему. Не то, чтобы Корбу очень любила императора, не то, чтобы она сама не желала ему такой участи, но… Да, пожалуй, это было слишком дерзкое нападение даже для радикалов. Кто бы мог такое совершить? Известно лишь Богам. А пока Реджину о том не попросили, выяснять сама она намерена не была. В том числе и потому что ей куда больше было интересно происхождение эльфийской пыльцы под ногами у королевской четы и императора, а вовсе не факт покушения на мальчишку.
- Вина, - коротко распоряжается Реджина на эргерундском и слуга расторопно выбегает из комнаты, готовый услужить таким высоким гостям.
- Как Вы себя чувствуете, Княгиня? – участливо спрашивает Реджина, не уточняя, что именно она имеет в виду. Не пострадала ли Рогнеда при нападении? Как она чувствует себя дома, где не была столько лет? Или как она чувствует себя после смерти значительной части своей семьи и мужа? Все вопросы были одинаково важны и Корбу позволила девушке выбрать самой, какой важнее.