Она помнит тот день, когда им сообщили весть о смерти Ангретты. То был страшный день. Полный слез и печали. Она помнит крики матери и яростную беспомощность брата. Помнит свою собственную боль, которая пронзила ее сердце. Рана после потери отца еще не затянулась до конца и так скоро лишиться еще одного родного человека было слишком тяжело. Она помнит то время, как дни скорби и траура, а еще она помнит, что именно тогда обрела смысл жизни и свое место в этом мире. Ей было бы стыдно признаться в том, что именно смерть сестры принесла ей в некоторой мере облегчение и ясность. Это слишком жестоко, цинично и эгоистично. Потому она не признается в этому никому и никогда, постарается скрыть это даже от самой себя, но в глубине души будет знать, что именно в тот момент, когда умерла Ангретта, на свет появилась Герцогиня Драконьего острова Катриона Аркелл. Именно с тех пор их отправят с братом на Авалон, именно с тех пор ее перестанут растить лишь как солдата и рыцаря Ордена, который должен будет возглавить ее брат, и начнут ваять из нее правительницу.
Возвращение на Драконий остров, на скалистую родину, по которой она так скучала, было волнительным. Ее сердце трепетало, будто птаха, и даже Веларион, который большую часть времени был занят своей ненавистью ко всему живому, кроме своей наездницы, сегодня поддался влиянию иных эмоций - она не смогла удержать ворчащего дракона на одном месте и дала ему возможность полетать. Она лишь надеялась, что этот черный ком ярости, покрытый колючей чешуей, не наткнется на одного из местных драконов и не затеет с ним драку. Она надеялась, но знала почти наверняка, что именно это и случится, но сегодня ей было не до того. Он рос вместе с ней и пора было ему повзрослеть так же, как это приходится делать хозяйке. С завтрашнего дня она больше не сможет рассчитывать ни на чью снисходительность. не сможет ждать послабления и потеряет любое право совершать глупые ошибки, ведь от ее решений отныне будет зависеть не только ее жизнь, но жизни всего ее народа.
Вытянутый ввысь замок, больше похожий на башню, казался заброшенным и одичалым. Впрочем, в этом не было ничего удивительного - с тех пор, как мать покинула его вслед за своими детьми, здесь обитали лишь слуги, которым хватало нижних этажей. Потому внутри было холодно и пусто. Все казалось, словно застывшим во времени, этакий привет из прошлого. Лишь блики от огня, прыгавшие по стенам, да трепещущая от сквозняков паутина создавали ощущение движения в пространстве, напоминая, что из здесь, в этом покинутом месте, течет жизнь. Катриона не обращала внимания на холод. Она с детства привыкла к суровым реалиям жизни и внешние обстоятельства, какими бы они ни были, редко могли ее смутить. Она бродила по своей комнате, которая прежде была ей любима и знакома, как по чужому месту. Ее взгляд плавно перемещался с одного предмета на другой, не цепляясь ни за один из них. Она казалась равнодушной, скучающей, безэмоциональной, хотя внутри нее бушевал пожар. Катриона вся была как пожар, но сейчас в ее голове было столько мыслей и чувств, что она не могла сосредоточиться ни на одном.
- Не смотри на меня так, - произносит она тихим шепотом, встречаясь взглядом с портретом старшей сестры, висящем по левую сторону от камина, - ты волновалась бы точно так же, ты не можешь винить меня в том, что я недостаточно хороша. Я уже лучше тебя, я жива, - ей не кажется странным этот разговор. Она давно прокручивает у себя в голове эти мысли, споря с Ангреттой и надеясь найти в этом хоть какую-то помощь.
Каждый день своей жизни она благодарит богов за то, что дали ей возможность стать той, кто она есть. И каждый день она грызет себя изнутри, боясь, что не справится. И настолько хорошо это скрывает, что даже Кайден не подозревает о ее страхах. Стоит ей о нем подумать, как брат входит в комнату, решительно рассеивая сумрак и сомнения своим появлением. Рядом с ним ей всегда спокойно. Рядом с ним она всегда уверена. Она знает, что он ее не оставит, не бросит, что всегда поддержит. Ей не нужна защита, но его плечо, которое она привыкла видеть своей опорой, необходимо.
- Велариону тоже все не по нраву, - отвечает она брату с тихим смешком, - извел меня и истрепал нервы, отпустила его восвояси, наверняка полетел к Оку Фафнира, надеюсь, этому зверю хватит ума не свариться в нем заживо, - она верит в смышленость своего дракона, но ничуть не удивится такому исходу, - проводишь меня? Я хочу посмотреть, где он работал, я почти ничего не помню, - это была, конечно же, ложь. Она слишком хорошо помнила дни, проведенные с отцом, а потому скучала по нему до сих пор, - Кайден, это... - ее дыхание перехватило, когда она вытянула руку перед собой, чтобы рассмотреть его подарок, - восхитительно, - закончила Катриона, не в силах оторвать взгляд, - ты с каждым разом становишься все искуснее, хоть одного из нас боги наградили талантом, - девушка усмехается и обнимает брата, закрывая глаза и кладя голову ему на плечо, - спасибо, это прекрасный подарок, лучший из всех возможных.

Кайден всегда с легкостью развеивал ее одиночество и грусть. Он был, пожалуй, единственным, с кем она могла бы проводить все свое время, абсолютно не уставая от присутствия кого-то постороннего в своем личном пространстве, ведь он не мог быть для нее посторонним. Он был не просто ее родственником и братом - он был ее частью. Лучшей ее частью. В их венах тек один и тот же огонь.
Она всегда гордилась им и его успехами, его талантом и упорством, с которым он шел вперед, становясь лучше и достигая своих целей. Только Боги знали, как же она хотела быть с ним рядом, в строю, в каждом сражении, но судьба уготовила ей другой путь. Наметив для нее дорогу воина, в какой-то момент резко передумала и толкнула на тропу политики и правления. Катриона не знала, сможет ли успешно пройти по этой тропе до самого конца, но твердо решила, что сделает для этого все возможное и даже больше, ведь, когда люди говорят о невозможном, то имеют в виду трудно достигаемое. Для рыжей Аркелл невозможное не существовало - она управлялась с самым опасным из ныне живущих драконов, характер которого был за гранью премерзкого, если у нее получалось это, то уж точно получится управиться и с островом.
Резкий стук в дверь вырвал ее не только из собственных размышлений, но и из объятий брата, вызвав недовольство как первым, так и вторым. Она хотела бы накричать на вошедшего, отругать и прогнать прочь наглеца, посмевшего побеспокоить ее в столь важный вечер, но осознание того, что завтра она станет Герцогиней и возьмет на себя ответственность за жизни тысячи соплеменников, налагало на нее определенные обязательства и заставляло усмирять свой собственный характер. И все же право говорить с юным оруженосцем, едва на падавшим в обморок от волнения, судорожно переводящего взгляд с нее на брата,она предоставила именно Кайдену. Сама она еще успеет отдать уйму приказов и принять множество решений, сегодня пусть этим занимается ее лучшая половина.
Устало вздохнув, когда мальчишка вышел, она помотала головой и снова посмотрела на своего близнеца. Он вселял в нее уверенность, он был ее поддержкой, горой за плечами, которая никогда не разрушится. Он был ее опорой и единственным, кроме матери, человеком, которому она доверяла больше, чем самой себе, за которого она была без единого сомнения отдать свою собственную жизнь. И то, что он встретится лицом к лицу с очередным Эйсгардом, стоя рядом с ней, не позволяло ей сомневаться в том, что эта встреча необходима и что пройти она должна по их правилам. Если она собиралась стать правительницей, она должна была доказать всем, особенно тем, кто в ней сомневался, что она этого достойна. И она сделает это. Тем или иным способом. И каким будет это способ, будет решено сегодня.
- Нет, не хочу, - он знал, что она ответит именно так, а потому уже направлялся к двери, чтобы открыть ее и пропустить сестру вперед, - не знаю, Кайден. Возможно, именно этого, но чем быстрее мы выясним, чего он хочет, тем лучше, - они шли по коридорам пустынного замка в сторону Зала Дракона и на каждом шагу ее поджидало все новое воспоминание и картины прошлого, - одно мое слово и Веларион сожрет и Брейдена, и все его семейство, но... теперь так много этих вечных "но", - проговорила она, имея в виду свое скоро поменяющееся положение.

Звук их с Кайденом шагов разносился по коридорам замка гулким эхом, создавая впечатление, будто их было гораздо больше, чем двое. Она еще не было в Зале Дракона с момента их возвращения, ограничившись лишь беглым осмотром прилегающей территории замка и своей собственной комнатой. У нее было слишком много дел перед завтрашним событием, чтобы тратить время на экскурсию по былым воспоминаниям, именно поэтому сейчас она отгоняла картины прошлого, всплывающие на каждом шагу, словно рой надоедливых мух. Катриона не желала тратить время и на незваных гостей, считая, что свое почтение любой из них мог выразить ей и на завтрашней церемонии, но не собиралась начинать свое правление с оскорбления пусть даже и Брейдена Эйсгарда. В конце концов, именно врагов нужно было держать максимально близко к себе, чтобы в любой момент дотянуться мечом до их шей и дерзких сердец.
Пропустив вперед себя Кайдена, который не только отворил тяжелые двери, но и тут же осмотрел обстановку и положение визитеров, она вошла вслед за братом, сменив скучающий и утомленный вид на серьезную сдержанность. В каждом ее движении с момента пересечения порога Зала Дракона сквозила собранность и величие, присущее истинной правительнице Драконьего острова. Склонивших в поклоне головы приспешников Эйсгарда она не удостоила ни словом, ни взглядом, так что успела отметить, что сам он выражать уважение не торопился. Ленивый поклон головы, которым он в итоге ее удостоил, вызвал в Катрионе тихую ярость, которую она, конечно же, скрыла, сжав лишь губы в тонкую плотную линию. Она посмотрела на своего гостя долгим оценивающим взглядом и лишь через несколько мгновений все же кивнула и протянула руку, которую Бренден не сразу, но все же взял в свою ладонь, чтобы легко прикоснуться губами к костяшкам пальцев.
- Чем обязаны столь внезапному визиту, сэр Брейден? - процедила она сквозь зубы, глядя точно в глаза своему собеседнику и не обращая внимания на то, что происходило за ее спиной - когда там находился Кайден, она ни о чем не волновалась, - не стоило так торопиться, почтили бы нас своим присутствием завтра.
Она понимала, что этот человек не тот, кто мог примчаться сюда для того, чтобы порадоваться ее возвращению и поздравить с принятием титула, так что не позволяла себе расслабиться, следя за каждым его движением. А вот Бренден напротив казался расслабленным и двигался нарочито неторопливо, словно чувствовал себя хозяином ситуации и знал правила игры лучше, чем Аркеллы. Так и было, и это злило Катрону больше, чем она могла себе представить, поэтому сохранять хладнокровие было довольно сложно, но она старалась изо всех сил.
- Мой брат находится в полном здравии и отличной физической форме, - оборвала она разговор, который был призван увести их от основной темы, - благодарю за беспокойство, - она знала о досадном происшествии с плечом Кайдена, но абсолютно не была готова к тому, что об этом будет знать и Эйсгард, нужно тщательнее следить за людьми, которые их окружают - теперь от этого зависели их с братом жизни, - сомневаюсь, что вы проделали этот путь лишь для того, чтобы поприветствовать нас да справиться о нашем здоровье, так что, может, не будем тянуть и перейдем к сути?
Брейден ответил ей легкой ухмылкой, тихо хмыкнул, затем склонился в шутливом поклоне, согнувшись пополам.
- Как моя герцогиня пожелает, - тон его был еще менее уважительным, чем при приветствии, в нем сквозили издевка и пренебрежение, Катриона заметила, как рука сэра Брейдена скользнула под кожаный доспех и вынырнула из-под него, чем-то сверкая. Она не сразу осознала, что в руке собеседника оказался кинжал, но скорее инстинктивно отпрянула от него в тот момент, когда он должен был полоснуть ее по животу, так что лезвие лишь слегка задело широкий кожаный пояс, обхватывающий ее талию.
- Ах ты кусок драконьего дерьма, - прошипела она, выхватывая из-за пояса кинжал с зеленым камнем в рукояти, - как и вся твоя семейка.
Она слышала звук лязгающих мечей за своей спиной и очень хотела обернуться, чтобы посмотреть, как там Кайден, но не могла себе этого позволить, потому что Брейден атаковал снова, выкрикивая непочтительное "паршивая сука" своей герцогине.

Кинжал против кинжала удобен, но его становится недостаточно, когда Брейден Эйсгард выхватывает свой меч. Ее оружие слишком коротко и может ей помочь лишь в самой близкой схватке, но подпускать его к себе настолько близко Катриона не собирается - она не сможет защититься, пока будет атаковать. Пока что их схватка напоминает танец, в котором мужчина атакует, а женщина обороняется, все больше отступая назад. Они надеются отвлечь друг друга словами, но оба понимают, что ни одно оскорбление не ранит сильнее стали. О том, как идут дела у ее брата, она может только догадываться, потому что отвлекаться все еще не имеет права, если планирует выжить. Судя по звону клинков и ругательствам, по сопению и скрипу сапогов, дела у него явно не лучше.
Эйсгард наступает все активнее и агрессивнее, его выпады становятся более беспорядочными, так что Катриона пятится все сильнее. Всего ее искусства пока хватает лишь на отражение ударов меча на уклонение от жалящих ударов. Не время думать о самолюбии, которое, если честно, несколько уязвлено. Наконец, ее отступление приводит ее к брату и она видит, что тот, по крайней мере, хотя бы жив, хотя алое пятно, расползшееся цветком по его рубахе, говорит о том, что его ранили.
Вот ублюдки! - успевает подумать про себя Катриона прежде, чем меч ее брата перерубает толстый канат, который все это время удерживал верхнюю люстру под потолком.
Громоздкое металлическое сооружение с ужасающим грохотом стремительно свалилось вниз, придавив собой пару прихлебателей Эйсгарда. Хруст костей и крики боли заставили сердце Катрионы возрадоваться.
Так вам и надо! - довольно ухмыляясь, она помчалась вслед за Каем, когда тот схватил ее за руку и приказал бежать.
Куда бежать, правда, было неясно, но парень так уверенно мчался прямо в стену, что она решила, будто он знает, что делает. Что ж, так и оказалось. Кажется, о строении их родного замка Кай был осведомлен чуть лучше самой Катрионы, потому что она не помнила о тайном проходе, спрятанном за гобеленом, к которому их привел Кайден.
– Вечно мне за тебя достается, змейка.
- Вечно ты лезешь поперед меня, - не преминула она ответить, хватая брата за руку и втаскивая его внутрь.
Ей бы лук сейчас тоже не помешал - с ним она управлялась куда лучше, чем с мечом - нужно бы упражняться усерднее. Теперь-то уж было ясно, что один лишь титул да самый большой по размерам дракон на острове особо ей не помогут. Метнув напоследок свой кинжал, она не стала дожидаться того момента, когда тот достигнет своей цели. Уже сбегая вниз, услышала лишь только приглушенный стон и гулкий стук падающего тела - взяла с собой хоть одного и то уж приятно. Куда вела эта чертова лестница, она не имела никакого понятия, но подталкивала брата вперед, поддерживая в то же время, чтобы не упал. В таких передрягах они еще не участвовали.
А весело, черт возьми, - успевает подумать Катриона прежде, чем слышит стон Кая.
- Не вздумай сдохнуть, - предупреждает она скорее рыком, чем словами, - а то пойду к Реджине, чтобы она тебя воскресила, и убью сама, - сестринская забота - она такая.