Ретивый же Седрику достался шурин. Ретивый и недальновидный, а недальновидность императора была во сто крат хуже, чем глупость обычного человека, поскольку во втором случае страдает только он сам, а в первом – страдают многие. Подчас – целые королевства.
Будем откровенны, герцогу Россу очень желалось отвести молодому императору если не камеру по соседству со взятым под стражу дроттинном, то не самые уютные покои для длительного раздумья над тем, не стоит ли поаккуратнее распоряжаться властью, свалившейся ему на голову совершенно случайно и далеко не факт, что заслуженно. Во всяком случае, последнее деяние Эдельвульфа симпатий лично со стороны маршала Аргайла ему не добавило. Да и Ее Высочество была, мягко говоря, не в восторге от того,  что с ее усилиями, направленные на сохранение мира в отдельно взятом королевстве, родственник не счел нужным считаться, равно как и с мнением Совета.
Словом, жеребенок стартовал резво. Как бы не задохнулся и не сломал себе ноги…
Дверь каменного мешка, в который был помещен Ранбьорн Ловдунг, тихо скрипнула, зажженный факел в руке мужчины осветил скудное убранство небольшого пространства. Впрочем, особых удобств от темницы ожидать и не приходилось – все они в той или иной степени были похожи друг на друга, отличаясь. Пожалуй, лишь степень сырости и количеством крыс, испуганно шарахающихся от вновь прибывшего и разбегающихся по углам в попытках не угодить под сапоги.
- Рад бы поприветствовать вас, назвав этот день добрым, Ваше Величество, но таковым его, увы, не назовешь… - захлопнув за собой дверь, Его Светлость сделал два шага вглубь камеры и остановился, поочередно осветив факелом каждый угол.
- Признаться, я расстроен, что наша встреча проходит в такой обстановке. Герцог Росс, к вашим услугам, - в меру учтиво продолжил Седрик, отстегивая от пояса флягу. – Пить хотите или же в этом вас не ограничивают?
Хотелось бы маршалу надеяться на то, что его шурин хотя бы создаст приемлемые условия заключения для северянина. Однако увиденное этим ожиданиям не соответствовало. Вздорный мальчишка…
- Перейду сразу к делу, опустив церемонии, если не возражаете? – а впрочем, какие здесь могут быть возражения? Не расшаркиваться же им друг перед другом, верно? Да и общих воспоминаний у них не имелось, поскольку видели мужчины друг друга впервые в жизни. Так что пускать слезу умиления и обниматься на радостях, похлопывая один другого по плечам, повода не было.
- Ваш арест был мягко говоря неожиданным и весьма неоднозначно воспринят Ее Высочеством Квентрит. Вам хотя бы удосужились объяснить, в чем именно вас обвиняют?

- Шум? – герцог качнул головой и едва заметно поморщился, словно у него сего-то на секунду свело зубы. Здесь не шума стоило бояться – само собой, об аресте дроттинна не станут оповещать на городских площадях. До поры. Опасаться стоило тихих росчерков чьего-либо пера.
- Боюсь, скрыть произошедшее будет невозможно. В столице слишком много глаз, - что бы чувствовал сам Седрик, будь он северянином и узнай, что Ранбьорна арестовали подобным образом? Пожалуй, даже если бы он не был его сторонником, он почувствовал бы себя оскорбленным, ведь одно дело – арестовать узурпатора, против которого ты сражался и объявлял изменником, и совсем иное – взять под стражу человека, который прибыл в твой дом с твоего же согласия.
- Ее Высочество встретится с братом и обсудит вопрос вашего заключения и освобождения, - возможно, встреча эта должна будет произойти с глазу на глаз. Квентрит умела контролировать свои эмоции, но ситуация, когда из-за поспешного и необдуманного решения Аргайла оказывался на грани войны, даже ее могла вывести из себя. Возможно, Эдельвульфу придется выслушать не самые лицеприятные вещи о начале своего правления.
- Обвинения, выдвинутые против вас, слишком серьезны. Настолько, что я не удивлюсь, если вскоре вы услышите мерный стук плотницких топоров, возводящих эшафот для Вашего Величества, - мрачно продолжил маршал Аргайла. Едва ли описываемые перспективы казни могли напугать северянина, однако осознавать свое положение он должен был во всех незавидных деталях.
- Не думаю, правда, что удастся отыскать палача… Откровенно говоря, сложившаяся ситуация мне не по душе настолько, что я готов предложить вам выйти из заточения немедля, - оглянувшись на оставшуюся за спиной дверь, Седрик затем прямо взглянул в глаза Ранбьорна. Явное неповиновение воле императора можно было истолковать и как мятеж, однако иногда следовало проявлять непослушание во имя того, что считаешь разумным и верным.
- Ответьте прямо, Ваше Величество, вы готовы согласиться на побег? – понизив голос, задал он вопрос.

Достойных выходов у Императора из той ситуации, в которую он сам себя и загнал, было немного. Ведь тут же даже не сошлешься на то, что дроттинн был задержан до выяснения всех обстоятельств по предъявленным ему более чем серьезным обвинениям. В столице Аргайла было достаточно вооруженных мужчин, чтобы удержать северян взаперти, но в условиях, более соответствующих статусу особы, претендующему на королевский сан.
- Могу пообещать, что сделаю все возможное для того, чтобы ваша голова не рассталась с телом, - кивнул герцог в ответ на вопрос Ранбьорна. Публичная казнь – процесс слишком сложный, который должен соответствовать определенному церемониалу. Бывали случаи, когда человека, уже положившего голову на плаху, миловали указом Императора. Но в данном случае лучше бы не доводить даже до этого…
- Но вы должны понимать, что есть и иные способы избавиться от вас. Например, уморить голодом или отравить, - и все же Его Светлости хотелось надеяться, что хотя бы на это его родственник не пойдет. Глупость еще можно исправить и простить, но глупость, которая замешана на подлости, во сто крат хуже.
- А письмо вашему дяде направит Ее Высочество. У нее это получится лучше, чем у меня, за это не беспокойтесь, - спрятав флягу за пояс, маршал Аргайла в очередной раз обвел взглядом унылую обстановку темницы.
- Надеюсь, вам не только прозябать в таких условиях, Ваше Величество. Могу я как-то еще облегчить ваше пребывание в этих стенах?