Последний месяц осени, прохладная погода и слякоть. Он бы переносил мрачные, серые дни, спокойно, не будь так чертовски холодно. Сумарлит не любил холод, но любил зиму, как противоречиво бы это не звучало. На стадии привыкания к погодным условиям, после теплых летних дней, граф старался редко вылезать из поместья. Такие дни он обычно любил проводить с семьей. Но дети давным-давно выросли, и дом стал по-настоящему пустым и тихим.
Он чувствовал себя одиноким. Озорной детский смех, казалось, выветрился из каменных стен его особняка, и это наводило дичайшую тоску. Все, что было так важно для него всю жизнь, незаметно стало двигаться в своем направлении и мужчина не успел оглянуться, как его кровь уже завела свои собственные семьи. Время летит нещадно быстро, оставляя его в одиночестве с собой и своими мыслями. Даже утопая в работе, невозможно забыть об этом. О том, что дома его больше никто не ждёт. Никто не будет встречать, заключая в нежные детские объятья. Он не может постоянно утопать и в женской ласке, которой готова была бы одарить его почти любая девушка в графстве. Из-за своих же принципов, он остаётся один, в холодной постели.
Однако граф по жизни привык бороться с судьбой и искоренять из настоящего то, что приносит ему печаль. Возможно, ещё есть в нем то чувство, которое не позволяет смириться с взрослением своих родных и спокойно отпустить драконов, научившихся летать, в небо. Он не оставит их, как противный старик продолжая опекать, по его мнению, ещё юных птенцов. Но рождение внуков сильно повлияло на это, ослабив хватку беспокойного родителя. Возможно, именно это на данный момент отвлекло его от сыновей и племянников. Сейчас три малька занимают все его мысли, поскольку снова разбудили те чувства, которые в нем играли, когда Варг и Арне были ещё совсем маленькими. Конечно, вырвать внучат из лап орлицы - их матери, забрав к себе навсегда, он не может, но такое желание ещё до сих пор не покинуло его мысли. А пока графу приходится  довольствоваться  теми редкими моментами, когда ребятишки гостят у него.
Ох уж эта любовь. Кто-то говорит, что внуков любишь больше чем детей. Это несомненно можно доказать если в пример поставить Бергтора и его малышей. Дети однозначно сидят на шее у деда, который особо-то и не против такой раскладки. Тот, кто знает жестокого и хладнокровного Сумарлита, как правителя, увидев его в семейной обстановке, решают, что это не он, а его близнец (которого, к слову не существует). Столько любви в глазах, столько нежности в общении. В эти моменты он не похож на того, кто с безумной улыбкой на лице может разрубить, в наказание, голову попавшейся воровке.
И вот настало то самое время, когда он нуждался в семье больше всего. Осенние дни раскрасило пребывание у него в гостях внуков. Дом снова ожил, в нем кипела жизнь вместе с хаосом, который творили дети. А ему все по барабану. Он смеется над проделками близнецов, иногда и сам, становясь жертвой их баловства. Старшенький же, Роланд, радовал деда своим стремлением к наукам. Да, он был ему не родным, в нем не текла их кровь. Но падёт от графского оружия тот, кто посмеет это когда-нибудь при нем произнести вслух. Он сын его племянника, пусть не родной, но сын, а значит, его внук и больше говорить не о чем. Бергтор любит Роланда как родного. Любит с того самого момента, когда тот появился на свет.
В день, когда в панике из-за страха быть обезглавленными, металась из угла в угол вся прислуга поместья, должен был прибыть сват Сумарлита. Они давно договаривались о том, что неплохо было бы съездить на охоту, да выпить за счастье молодых. Да, им не хватило свадьбы. А кому бы ее хватило, если даже напиться, как следует, при гостях нельзя. Помниться Варг просил, пусть и завуалированно и в мягкой форме, не перебирать с элем. Так и не отдохнули по-человечески. И вот Рагнар должен был быть уже на подлёте, а граф даже не подготовился к его прибытию. Нет, к охоте то все было готово, а он сам - нет. Близнецы как всегда, искали себе приключений на попки, и нашли их на кухне, что не удивительно. Бестолковая нянечка не уследила, и два сорванца свалились в чан с тестом. Уж не знает граф, каково должно быть тесто по своей плотности, но когда увидел два белых комка, прилипших друг к другу, он даже не сразу признал в них своих внуков.
Этот большой, шевелящийся комок теста, пытались незаметно перенести в ванную комнату, и делали они это через главный зал, в котором не должно было быть графа, но он там был! Если бы не рев детей, и визжание маленьких драконов, он бы и не обратил внимания на подозрительных трёх нянек отбивающихся от кусающих их ящериц. Ан нет, Адору наверное никто не может успокоить, когда она начинает реветь. Сумарлит от шока аж в ступор впал, ели сообразив, что нужно быстрее начать отмывать детей, пока тесто не высохло. Оно было настолько упругим, и по составу напоминавшим смолу, что скрепило двоих малышей вместе. Он конечно в этой жизни многое пережил. И погоню за стадом баранов, когда еще маленькие сыновья решили на них покататься, и скоростной заплыв на длинную дистанцию, когда Арне рыбачил голыми руками, и его унесло течением.… В общем, такого он еще не видел.
Внучка, увидев деда, стала звать его. Она даже не жаловалась на свое положение, просто ревела, чем заставляла сердце мужчины разрываться от жалости. Правда, кое-кому все же было в этот момент весело - это Роланду, который занимался с дедом в тот момент. Он искренне смеялся на весь зал, наблюдая за двумя маленькими и ревущими тестовыми монстриками, пока граф пытался их разлепить. Слугу, оповестившего о прибытии Рагнара, Сумарлит проигнорировал. Не до него ему было, он тут стоит посреди главного зала на коленях, уже весь в тесте, пытаясь успокоить своих внуков. Если Айден уже успокоился, поняв, что слезами горю не поможешь, и стоит надеяться на деда, то Адора его мнения точно не разделяла, продолжая просить о помощи. Ее волосы слиплись в комок и тянули, доставляя девочке уйму неудобства и боли.

- Деда, помогииии, мне больно. - она просила так жалостливо, что он был готов сам зареветь глядя на них. В голове бардак, руки трясутся, мужчина пытается контролировать силу и не сделать девочке больнее.

- Сейчас сокровище моё, нужно потерпеть немного. Как же вас угораздило то? Где была Розалия? - он бросил гневный взгляд на няню, но быстро снова переключился на внуков.

Конечно, их стоило быстро помыть. Но любое движение доставляло девочки боль из-за волос. Нужно было их сначала отцепить от общей массы теста, которое обволакивало детей с ног до головы, а потом уже нести отмывать. Мужчина аккуратно, по одной прядке, очищал девичьи локоны, одновременно успокаивая внучку поглаживаниями и поцелуями в лоб. Они были скорее напуганы, чем травмированы, поэтому так желали его любви и тепла, что скооперировавшись быстро залезли на руки, тем самым измазав графа по уши. А мужчина и не против, сидит, обнимает и успокаивает мальков, обеспокоенных их положением.

- Розалия была в саду, с каким-то дядей. А мы не хотели больше гулять, поэтому пошли в дом. Мы не виноваты, стул сам упал. – молвил уже шмыгающий мальчишка, к чьему животу была прилеплена голова его сестренки.

- Тише-тише, никто не говорит, что вы виноваты. Никто не будет вас наказывать. Розалия виновата, я знаю, мы ее и накажем. - с улыбкой шептал он Айдену на ушко.
- Зато смотрите, сейчас вы прям истинные близнецы, друг от друга не на шаг. – искренне, ласково поглаживая детей по головам, смеялся граф на пару с третьим, стоящим рядом внуком. Но тестовые комочки не оценили шутки, снова начав реветь.

Все бы ничего, и до внешнего вида дела не было никакого, если бы тяжелые входные двери в зал не скрипнули, и на входе не появился Рагнар в компании слуг и незнакомой особой. Нет, графа не смутило то, что он сидит на полу посреди зала, весь в белом липком веществе, а на руках держит большой ком теста. Просто появление друга означало, что надобно встать и поприветствовать его, но… А с этими то что делать?

- Адора, пошевели головой. Тебе все ещё больно?

- Уже нет. - всхлипывая, произнесла девочка, после того как исполнила просьбу деда.

- Тогда мальки отправляются мыться, а дед вас навестить позже. Роланд, ступай с ними, проследи, чтобы их хорошо помыли и не оставляли больше одних. Хорошо?

Мальчик кивнул, всё ещё весело улыбаясь. Нянькам хватило этих слов и графского взгляда, чтобы они быстро соскочили с места и унесли детей. Сумарлит повернулся к свату, и, распахнув руки для дружеских объятий, с улыбкой двинулся к нему.

- Как я рад тебя приветствовать, старина. Давно ж мне не приходилось наблюдать этой суровой рожи. - зал наполнился громких графским смехом, а после, не смотря на неподобающий внешний вид, который мог перейти и к Рагнару, мужчины обнялись словно братья.

Отредактировано Sumarlit Bergtor (2018-12-20 04:54:02)

Можно ли сдержать улыбку, когда на тебя смотрят такие очаровательные глаза? Он хорошо прятал гнев за маской веселья, а наоборот, не всегда получается. Да и нужно ли владеть этим навыком такому как этот мужчина? Подданные и так очень редко имеют возможность ее наблюдать, зачем разочаровывать их чаще. Но разве приходят именно такие мысли в голову, когда тебя не то что мало волнуют эмоции, на мгновение ты просто перестаешь дышать? Он просто обернулся. Достаточно было сконцентрировать на ней свое внимание. Но в котелок вдарила реальность, будто молотом по колоколу, одновременно напоминая о том, кто он и в какой ситуации находится.
Сумарлит не любил официальных приветствий. Особенно он не любил проводить этот обряд, отдавая дань дворянским манерам, когда встречался с такими близкими людьми как Рагнар. Драконий всадник когда-то был ему лишь лучшим другом и братом по оружию, а сейчас он уже является членом большой графской семьи. И угораздило же Варга влюбиться именно в его дочь. Хотя Бергтор был нисколько не против такому стечению обстоятельств. Кому же ещё доверить самое ценное, что есть у него в жизни, как не человеку, чья верность только крепнет с годами.
После радушного приветствия, сват стал представлять свою спутницу. Граф сделал шаг назад, чтобы как следует разглядеть девушку. Конечно милое личико - это хорошо, но всегда стоит обращать внимание и на остальное. Его оценивающий взгляд скользнул сверху вниз, по телу гостьи, о после снова встретился с выразительными карими глазами. Что поделать, красивые женщины были его слабостью. Не настолько, чтобы одевать ошейник, вытаскивать язык наружу и бегать за ними, но, если одна из таких попалась под руку, считайте, что все мысли графа заняты будут лишь ей. В таких случаях он бывает очень щедр, не скупиться и на лестные отзывы в адрес той или иной леди. Правда, она должна быть именно «леди».
Он с детства воспитывался в дворянской семье, и это дало как положительные качества, присущие его характеру, так и уйму отрицательных. Одно такое связано и с симпатией к противоположному полу: Сумарлит обратит свое внимание только на тех, кто достоин его персоны. Это относится именно к чистоте крови и дворянскому титулу. Бедное сословие для него однополые, даже будь дочь пастуха самой красивой из ныне живущих дев в мире, он не оценит ее по достоинству если вообще, даже мысленно, станет это делать. Слишком горд и высокомерен чтобы даже подумать о сближении с нищетой и грязной кровью. Мужчина этого не стыдится, он знает себе цену и никогда не переступит через свои принципы. Это уже въелось под кожу настолько, что перестало быть принципом, традицией или следствием воспитания. Как черта характера и вполне реальное, физическое отвращение к людям, не имеющим никакого отношения к знати и драконьей крови. И плевал он на тех, кто считает его надменным. Такой вот. Если кому-то не нравится, это лишь их личные трудности.
Выражение лица графа изменилось, когда он смотрел на приветствие девушки. Довольный оскал скрылся за лёгкой улыбкой, когда о благоприятном расположении духа говорят только чуть вздернутые уголки губ. Вот что делает из благородной леди, армия. Где же элегантность, использование манер? Вояка. Ничем не отличается от его старшего сына. Но это ли так важно было для графа в ту минуту? Обратил ли он внимание или выделил то поведение, к которому давным-давно привык? Нет. Бергтор никак на это не отреагировал, просто потому что судорожно пытался вспомнить подробность биографии гостьи. И он вспомнил довольно быстро.

- Ооо…. Юная Лундберг. Я и Вас рад приветствовать в своей обители. Последняя наша встреча была так давно, что в моей памяти сохранился лишь образ совсем маленькой баронессы. - уста брюнета растянулись в более радушной улыбке, и сделав шаг навстречу, граф чуть склонился и протянул правую руку девушке, а левую завел за спину.

Все-таки интересно, кто же получит титул баронессы, после смерти Эйнара. Не смотря на прибывающих в здравии, двух старших сыновей, нынешний Лундберг уже очень давно решил передать наследство именно младшей дочери. Бергтор прекрасно помнит тот случай, когда пришлось впервые, со столь серьезным прошением обратиться к сестре, являвшейся регентом в герцогстве на тот момент. Изначально Сумарлит отказывал в помощи барону, ведь тревожить Первого Маршала из-за чьей-то прихоти он считал неразумным. Но старый знал какими путями добиться внимания к своей персоне, потому приплел к этому делу и Рагнара. Итог был ясен, по крайней мере для самого графа. Пришлось узнать поближе старших наследников Эйнара, чтобы было больше информации, которую он смог огласить при прошении. Тогда его переполняли отнюдь не положительные эмоции. Ему всегда было тяжело у кого-то, что-то просить. Барон получил желаемое, но всё ещё не расплатился за доброту. Сумарлит любит таких должников и не всегда спешит избавлять их от оков договора. Пока что, ему не пригодился Лундберг, но кто знает, что будет завтра.

- Вы наверное устали с дороги. Для вас выделены покои, где можно отдохнуть и привести себя в порядок перед ужином. Я покину вас ровно до того момента, пока мы все не сядем за стол. - хлопнув по плечу Рагнара и чуть склонив голову в поклоне перед его спутницей, граф направился в одну из комнат поместья.

Перед тем как скрыться за тяжёлыми деревянными дверьми, Сумар остановил одну из идущих к гостям, служанок. Улыбка исчезла с его лица, от мужчины больше не веяло весельем. Даже не обернулся к прислуге, лишь скосив обжигающе ледяной взгляд он почти тихо озвучил приказ. 
- Проводите наших гостей в их покои и проследите чтобы все их просьбы были выполнены по первому требованию. Передай Захроку чтобы он сейчас же заковал Розалию, взял орудие своего труда и все это притащил на задний двор. Я буду его там ждать. - почти без эмоционально произнес он, и дождавшись кивка, в подтверждение о понимании приказа, скрылся за дверьми.

Время ужина приблизилось слишком быстро, но в поместье к нему было готово абсолютно все. Граф с, уже чистыми внуками сидели за столом дожидаясь последних участников мероприятия. Стол был накрыт богато, украшенный множеством разнообразных деликатесов, овощей, фруктов и конечно же мяса. В этот день они не просто ужинали, они праздновали прибытие в графство своего родственника. Дети никак не могли усидеть на месте, заранее примечая себе вкуснятину и уже пуская на нее слюни. Но ни у кого и крошки не было ещё во рту, все ждали последних и самых важных, на тот момент, персон.

Легко понять, что представляет из себя тот или иной человек, если он до неприличия открыт в общении и поведении. Достаточно просто наблюдать за ним, вычеркивая в голове прошлые догадки, которые он опроверг поступком. Однако легко это только для того, кто имеет какой-ни-какой опыт, множество знакомых и вообще разбирается в людях. Как бы данный талант или навык приобретённый практикой, не казался сложным, на самом деле это лишь начало. Как обучение грамматике - сначала учишься держать перо, рассчитывать чернила, знать с какой силой давить на пергамент. Человек может знать буквы, уметь их переводить на бумагу, практикуясь в этом, улучшая навык. Он будет уметь читать и писать. Но это никогда не будет значить что он писатель или поэт. Аналогично, и поняв, что представляет из себя открытый человек, ты не можешь считать, что разбираешься в людях и можешь прочесть их как весточку от любимой. Ведь есть и очень скрытные люди, есть лживые люди, примеряющие на себя чужую жизнь, а есть люди такие, которых никому не понять. Как мы, обучаемся смотреть глубже, в самую душу, так же можем осваивать и скрытие внутреннего «я» от посторонних. Но самое тяжёлое, это знать о слухах, видеть человека, не соответствующего им, и пробовать разбираться в этой куче информации совершенно несопоставимой. В такие моменты нужно помнить, что тебе могут подсовывать то, что ты хочешь видеть, а первое впечатление почти всегда бывает очень обманчиво.
Сумарлит достаточно долго живет в этом мире, он встречал множество людей, наблюдал за ними, правил, любил, убивал, пытал а порой просто издевался. Смотрел на реакции, эмоции, научился различать искренние от лживых. В мучительных пытках или всего за секунду до гибели, люди не врут. Они либо молчат, либо глаголет истину. Многие скажут, что это отвратительно, что граф бездушное животное, желающее расправ и крови ради веселья. Он не будет отрицать, пусть это отчасти и лживые слова несчастных трусов. Перед кем ему оправдываться? Да, он жесток, жалость исчерпала себе ещё лет двадцать назад, когда от рук молодого всадника гибли сотни людей. Убивал во имя родины, во имя ее процветания. Откуда взяться жалости, когда жертву перестаёшь считать человеком? «Виновные будут наказаны за содеянное преступление.» Неплохо звучит, однако всадники лишь отчасти представители власти на острове. В основном они наемники, отнимающие жизнь за золото и провизию. Будет ли кто-то считать отца бездушным животным, если он забьет быка чтобы прокормить семью? Нет. Всадников тоже не назовут тиранами и беспощадными, бездушными тварями на родине. Это их долг. Прежде чем вешать клеймо, нужно задуматься, углубиться. Граф не щадит преступников, он с ними жёстко. Орден несет смерть другим, во имя собственного выживания и выживания близких. Везде, вокруг жестокость. Возможно он немного хуже. А возможно есть хуже, чем он. Бергтор просто делает то, чему обучен и что лучше всего у него получается - запугивает и убивает ради спокойствия в своих землях. Ведь страх заставляет двигаться людей быстрее, чем любовь к правителю. Его это устраивает.
Его методы решения проблем были давно ясны дворцовой прислуге, но каждый раз когда наказание за оплошность приводили в исполнение, они будто впервые, впадали в неистовый страх. Это было заметно по двум женщинам, накрывающим на стол. Всего несколько часов назад они наблюдали графа в гневе, а Захрока в крови няньки Розалии и ее возлюбленного конюха, Ристора. С того момента беззаботная девка навсегда оставила своих подопечных, их дед об этом позаботился. К ужину же, граф прибывал в более миролюбивом расположении духа, что не успокаивало слуг.
Когда долгожданные гости наконец присоединились к трапезе, обе прислуги стали порхать над столом, всячески пытаясь угодить им. Руки тряслись, но надо отдать должное этим женщинам, они даже в таком состоянии держались молодцом. Сумарлит оценил такое неожиданное, но приятное преображение Фрейи, но старался говорить беззаботно, поддерживая беседу с сватом и его спутницей, да не забывал наблюдать за всеми, кто его в этот момент окружал. Конечно же внукам было отведено самое большее количество времени, ибо мальки ещё не особо вникли в этикет и плевать хотели знает ли его их дед. Баловались, смеялись одновременно с употреблением пищи. Стоило конечно сделать замечание, и он бы сделал, будь трезвее. Но граф себе в этот день решил ни в чем не отказывать, а значит и им можно. Все равно скоро спать.
И вот когда детей уже отвели в кровати, а за столом остались только трое, брюнет таки почувствовал себя более расслабленным. Его внимание стало чаще падать на девушку, ее манеры, слова. Он будто хотел ухватиться даже за малейшую оплошность, но увы, такого шанса ему боги не предоставили. Графу было важно это, важно видеть идеальность в дворянском воспитании, ведь именно оно играет главную роль при выборе женщины. Красота конечно важна, но неряшливость и дикость могут вмиг ее перебить. Благородство должно быть в крови, а манеры как часть тела, всего организма. Только в совокупности, данное может быть приписано к древней расе. Ведь когда смотришь на дракона, ты никогда не усомнишься в том, что это дракон. И ведь тут тоже важен не только размер - слон тоже большой. Грация, сила, величие с которым они рассекают небо. Не одна птица такого не повторит, не один зверь не сравнится с ними. Дыхание становится прерывистым, а взгляд уже невозможно оторвать от их великолепия. Сумарлит считает, что и женщина должна восхищать точно так же, когда невозможно усомнится в её отличительной ценности на фоне остальных.
- Так а что же ты раньше молчал? Такое событие нельзя оставлять без внимания. Ты же лишаешь девушку моментов, когда можно гордиться собой по праву. Первые дни самые сладкие. Разве не помнишь, как в этот момент хочется, чтобы о повышении знали все вокруг? - довольно улыбается, и поворачивается уже к девушке.
Пока он добро возмущался, она успела произнести тост, и граф забыл, что хотел сказать дальше. Но мужчина не перебил, лишь склонил голову в знак поддержки.
- И познает могущество драконьих всадников тот, кто решит усомнится в величии их родины. - голубые глаза смотрели в ответ на женский взгляд, даже после поднятого вверх, в честь тоста, бокала, содержимое которого выпито было до дна.
- Не сочтите меня невоспитанным мужланом, но я хотел бы узнать, не как мужчина, а как бывший солдат Ордена и отец служащего воина. В каком возрасте вы приняли на себя эту должность? - граф откинулся на спинку своего стула, переводя своё внимание снова на свата.
- Варг ещё не добился таких успехов, друг мой. Но его наставником тоже был ты. - казалось будто улыбка медленно покидает главу дома.
- Или на моем сыне ты отдыхал после тренировок с племянницей? - он внимательно смотрел на Рагнара, пока ещё сдержан и спокоен.
- Я на двадцать втором году добился этого, в двадцать восемь я уже был Северным Маршалом, а он мой сын. Или ему ума и таланта недостает, Рагнар? - отпил из бокала, который тут же наполнила одна из прислуг, явно не желающая находится рядом с господином в этот момент.

Отредактировано Sumarlit Bergtor (2019-01-10 20:32:04)

Когда дело касается семьи графа, и тем более его родных сыновей, Сумарлит не всегда отвечает за свои действия или слова. Он без того слишком вспыльчив, нутро которого горит огнем защитника. Слишком много, дорогого своему сердцу потерял, чтобы допустить еще хоть одну трагедию. Но отнюдь не только за безопасность печется отец двух сыновей. Без заслуг, которыми может гордиться мужчина в дальнейшем, разве может вырасти его наследник? Он этого не примет, а если точнее - не допустит. Да, пока он жив, не позволит и волоску упасть с головы сына, но только в том случае, если подобное не станет причиной позора обоих или одного из них. Конечно же для него, как для родителя совершенно не важно, чего добился сын за прожитые годы. Однако помимо отца Бергтор ещё и граф, воин, член правящего семейства. Слишком много чужих взглядов, чтобы позволить себе оплошность. Как бы тяжело не было принимать, но и любовь никогда не будет оправданием, если дело касается всего народа.
А ведь иногда слишком страшно даже подумать о том, что с сыном может что-то случиться. Так страшно, что становиться тяжело дышать. Это проклятое чувство, взращенное чрезмерной опекой и горечью пережитых потерь, было посажено в душу очень давно. В то время, когда первенцу было всего несколько дней от роду.
Заботливая супруга, в тот день, ранним утром принесла в постель младенца. Маленький свёрток с кряхтящим в нем малышом. Мар не имел опыта в присмотре за такими крохами, и даже собственного сына держал на руках лишь в день его рождения. Но Мааранзарри говорила, что он справиться и ничего в этом сложного нет. Малыш лежал рядом с только проснувшимся, улыбающимся отцом. Однако радовался он не долго, точнее довольная рожа сменилась озадаченной, когда парень понял, что никого кроме него и булькающего малька, в покоях нет. Думал он понянчиться… Малек не фокусировал взгляд, не поворачивал головы и толком не издавал звуков. Неопытный папаша пытался повернуть сына лицом к себе, проделывая фокус двумя пальцами с воистину максимальной осторожностью, и после первого же раза стал нервничать. Голова не держалась в одном положении и падала, будто перед ним не ребенок, а тряпичная кукла. Взгляд бледно голубых глаз Варга будто смотрел сквозь родителя, а лоб и губки постоянно морщились. Попытавшись взять малька на руки, он снова наткнулся на то, что голова совершенно не управляется ребенком. Шок. Сумарлит испугался, что мог навредить чаду, своими действиями или в сонном состоянии ненароком задел его, и это привело к такому исходу. Быстро вскочив с постели, парень в панике стал звать служанок и супругу. Дитя он вернул в исходное положение и больше не прикасался к нему. Такой маленький и хрупкий человек, размеры которого лишь вдвое превышали отцовскую ладонь. Одно неосторожное движение со стороны вояки и жизнь может покинуть его. Он и правда думал, что покалечил сына, думал, что сделал из него инвалида на всю жизнь. Ведь полное отсутствие контроля своего тела никак не является признаком хорошего здоровья. Очень долго никто не приходил на зов и граф был на грани истерики. Но он не отходил от ребенка, лишь сидел рядом с ним, держась за голову и просил богов покарать его за дурную голову и кривые руки. Однако это было ещё не всё. Головокружение, на фоне сильного нервного напряжения, началось, когда Варг поднял дикий рёв. Мужчина стал метаться по комнате, сам не понимая, что он ищет и что хочет. Конечно, разумный человек пошел и нашел бы хоть какую-нибудь женщину, которая объяснит, что с ребенком и успокоит его. Но этот парень выронил мозги ещё в постели при испуге, поэтому все что пришло ему в голову, это снова сесть рядом с визжащим кульком и умолять того успокоиться. Просил прощение за свою тупость, закрыв глаза и буквально разрываясь на части от безумного страха за сына, он чувствовал себя ничтожно бессильным. Лучше бы взял в руки топор и кинулся на врага, втрое превосходящего в силе, чем пытаться успокоить три килограмма соплей, слез и визга. Отчаяние, бессилие в такой ситуации и беспокойство, от которого волосы вставали дыбом, заставляли графа задумываться о том, что самое время упасть и выть на пару с отпрыском. Тогда он впервые почувствовал на своей шкуре, что из себя представляет страх и переживание за свое, самое родное в мире, живое существо. И он не испытывал смущения, когда явилась наконец супруга и застала его в подобном состоянии. Напротив, мужчина начал сильнее истерить, и рассказывать, что навредил их сыну. Откуда ему было знать, что дети в первые недели жизни не могут сфокусировать взгляд, а голову держать вообще учатся примерно к шести месяца. Мааранзарри лишь смеялась, она впервые видела Сумарлита совершенно растерянным и таким беспомощным. С того момента он больше не играл с собственными эмоциями и наедине с младенцами никогда не оставался. Правда подобных ситуаций на протяжении всего взросления обоих сыновей было ещё несчитанное множество. Арне подавиться орехом, Варг залезет в загон с быками и уснет в кормушке, или вдвоем решат, что им обязательно нужно проверить, можно ли кататься верхом на баранах. Каждый раз свое сердце граф находил в пятках, таская младшего вверх ногами чтобы вылетел орех, ища старшего на протяжении семи часов и облетев за это время почти все свои земли, ну или устроив погоню за стадом баранов, дабы снять двух балбесов с их спин.
Сейчас, вспоминая все это, невольно бросает в хохот. Да, заставляли они его нервничать и позориться на всю округу. Очень теплые моменты жизни, занимающие множество ячеек в сердце мужчины. Стоит ли сомневаться после этого, что он может порвать в клочья даже лучшего друга, если тот посмеет отодвинуть наследника на второй план и забыть о данном обещании?
Мужчина поставил локти на стол, и положил лицо в собственные ладони. Нисколько не стыдно за ошибку, просто что-то голова кружится стала сильнее. И он смеётся сквозь пальцы, мысленно представляя, как глупо выглядит в данный момент. Еще девушку хотел закадрить. Старый дурак, пить меньше надо было.
- Почему-то у меня тоже такое ощущение, что эта баба наливает мне что-то покрепче, нежели вам. – тычет в служанку, снова смеётся, а после вслепую поддерживает тост своим бокалом.
Поднял голову лишь когда поднес вино к губам. В мыслях лишь то, что взгляд невозможно контролировать, ведь как бы брюнет не старался, он падает на девушку. Называет себя старым, но в то же время, своим поведением опровергает это. Боги, да она же годится ему в дочери. И в ту же секунду… А разве его когда-нибудь это волновало? Кто-то скажет, что слишком самоуверен. Но почему нет, если есть причина и возможность быть таковым?
- Прошу прощения, видимо это мои слова заставили вас хмурится. – мол, даже не в курсе. Смешно, но плевать.
- Извиняюсь не за слова, а за исчезновение улыбки с ваших уст. - уточнил, и скорее для Рагнара чем для нее.
Очарован - мягко сказано. То, что пьян - ещё мягче. Главное не переборщить и не натворить делов. А завтра ведь ещё на охоту. Он уже жалеет себя завтрашнего. Жалеет, что вообще согласился на подобную авантюру, ибо охотник из него никудышный. А теперь ещё и опозориться не мешало перед той, в чьих глазах, напротив, хочет выглядеть идеально. Стакан от себя отодвинул и взгляд на время отвёл. Значит ещё не упился, раз ещё думает о манерах.
- В таком случае, Рагнар, я буду думать, что твои слова похвалы льются с целью любви. Да, ты определенно хочешь, чтобы я влюбился. - раскатистый смех наполнил зал, а взгляд снова потянулся к девушке. Тянется в надежде лицезреть смущение.

Можно было бы предположить, что поведение графа и его нескрываемый флирт с гостьей, это всего лишь последствия выпитого алкоголя. Но отнюдь не пьяное состояние толкает мужчину на проявление симпатии к девушке. Бергтор не из тех, чью скрытность и умение менять маски, может сломать бурда, пьянящая разум. Нет. Дело не в вине, а в девице. Женская красота, чье происхождение вписывается в его предписанные рамки, пьянит похлеще. Таких девушек не много и мужчина вряд ли постесняется схватить редкую удачу за хвост, а если конкретнее - за юбку. Он сам называет подобное эмоциональное поведение "слабостью", своей слабостью. А если учесть заморочки во вкусах и просто несчитанное количество вещей, к которым испытывает отвращение, граф порой о ней забывает. Боги не столь щедры, и не направляют в сторону его жизненного пути тех, про кого Бергтор сказал бы "в моем вкусе". Возможно это напрямую связано с его отношением к ним - от игрушки может быть без ума, но наигравшись, без капли сожаления избавляется от нее.
Нет, не по причине боязни сблизиться и влюбиться он так поступал. Просто нет нужды и отсутствует желание. Пусть любовницы графа уже представляют собой редкость, лишь потому что умудрились соответствовать всем его требованиям, чего-то необычного Сумар для себя, ни в одной не нашел. И даже спроси, что ему ахеревшему не хватает, ответ вряд ли получишь. Будучи тесно связанным с Орденом и знакомым с большей частью, служащей в нем, женской половиной, рассуждения о пристрастии к воительницам тоже остаются неуместны. Стоит только догадываться о том, что способно очаровать графа до самой настоящей любви. Он ведь и сам не знает, и как-то не горит желанием размышлять над этим. Давно поставил крест на своей супружеской жизни, забот предостаточно и без этого. Да и куда уже ему, до погребальных костров то - два шага, три вдоха.
Смотря на Фрейю, Сумарлит лукаво улыбался. Особенно широким, его оскал стал после появления румянца на девичьих щеках. Эта реакция придала кратковременному моменту какой-то совсем невесомый, но все же, ощутимо невинный вид. По всей области груди и живота разлилась приятная теплоте, и вряд ли глава дома смог определить, от выпитого это или от собственных эмоций. В мире, полном жестокости, похоти и лжи, такие правдивые ответы чужого тела на твои немые вопросы, несомненно стоили долгого ожидания. Ему не обязательно утопать в разврате, чтобы ценить подобное. Падать до крови грязной, с которой даже представить не может связь. Смешно, казалось бы, грезить о том постоянстве, где каждая дева, которая разделяет с ним ложе, невинна как младенец. Но что может девственница знать о скорбях и тяготах рода людского, чтобы желать в подобной, что-то кроме узкой щели и медали самому себе, как первопроходцу? Он может ответить, что о многом может быть известно подобной, если она по собственной дурости ног не раздвинет до старости или по воле богов чувырлой уродилась, без знатного рода в придачу. Этими словами он и отрицает ценность замка без ключей, для себя. Но в то же время не устоит пред невинностью души, реакцией тела и вырубающим на расстоянии робким взглядом. Противоположность его нутру и желаниям. Или хуже - мотивация, толчок, провокация на увеличение желания причинить боль, совратить, закрыть собственной тьмой и погрузить невинность в реальность. Ещё немного, и от графа пошел бы пар. Но фантазии растворились так же быстро, как уже успевший вылететь из воспоминаний, сват, который не постеснялся свалить спать. Ко всему припечальному, Рагнар не постеснялся забрать с собой и девушку, на которую, Бергтор уже строил планы.
Не будь всадница родственницей его хорошего друга, вряд ли брюнет отпустил бы её в покои. Хотя, он скорее ушел бы вместе с ней. Но данные обстоятельства лишали его обоих вариантов, и Мару осталось лишь вздохнуть и пожелать им добрых снов. Разочарованный завершением дня, он топил в вине не воплощённые в жизнь планы и сам тонул в бумажной работе почти до рассвета.
Казалось, что утро настало уж слишком быстро. Вот он прикрыл глаза, не прошло и мгновения, как кто-то раскрыл шторы с таким ненавистным для него шумом. За окном ещё не давал о себе знать рассвет, и мужчина, поднявшись с постели, недоумевающие посмотрел на прислугу.
- Который час? Ты с ума сошла будить меня раньше положенного? - он снова упал на подушку, накрываясь теплым одеялом и съеживаясь под ним.
Голова гудела, и боль в ней отдавала во все конечности тела. Граф и запамятовал, что сегодня они с Рагнаром и его родственницей собрались на охоту. Как правило, такое мероприятие начинается совсем рано, до рассвета, иначе и добычи не видать хищникам, вроде них. Но вчера он продолжил пить ещё в своих покоях, разбирая документы. В кровать отправился лишь к полуночи, а значит спал всего часа четыре с хвостом. Даже спорить с тем, что он пожалел о содеянном, было глупо. Однако немного поворочавшись, мужчина таки вылез из кровати, ели слышно постанывая и пытаясь не делать резких движений.
- Боги... Вспомнил я, вспомнил. - рыкнул он на прислугу, которая попыталась напомнить о его распорядке дня.
- Принеси мне вина, иначе эта боль убьёт меня. - тише проговорил граф, начав неторопливо одеваться.
День обещал быть долгим, а значит хотя бы его начало должно отличиться активностью. Мужчина утолил жажду, подкрепив полупьяное состояние и направился в покои внуков. Сегодня он не может взять их с собой и весь день пройдет в разлуке. Прислуге было приказано следить за ними и потакать почти всем прихотям, пока он не вернётся с охоты. Сумар поцеловал каждого из спящих мальков и направился во двор, где уже во всю кипело приготовление к охоте.
Свора гончих псин громко лаяла в загоне, а конюхи запрягали лошадей. С драконом в этом деле было бы в стократ легче, однако на охоту они отправляются не по Великой нужде в добыче. Сумарлит вообще не видел особого удовольствия в подобном занятии и считал пустой тратой времени в отличии от свата. Рагнар любил охоту, граф же был обязан угодить редкому гостю. Не потому что так прописано в этикете, причина в хорошем отношении к другу и одновременно, с некоторых пор, родственнику. Бергтор за долгие годы общения научился находить свою выгоду даже в охоте. Он пил, развлекался и наблюдал за всем происходящим вокруг. Собственно, в этот день, ничего не должно было быть иначе. Отличие в том, что сегодня граф начал намнооого раньше. Облокотившись одним плечом на перекладину забора, с противоположной стороны которой носилась свора из, почти тридцати гончих, он громко рявкнул в их сторону.
- ЗАТКНУЛИСЬ, МАТЬ ВАШУ! - это было настолько ненавистно, что, в ту же секунду головная боль чуть не лишила его сознания.
Наступила долгожданная тишина, утихли даже люди и кони. В тот момент, всем стало ясно, что начало охоты выдастся не из приятных. Пусть чистое небо и восходящее на горизонте светило, обещали ясный и тёплый день, делать прогноз видимо еще никто не хотел. Бергтор-то, с похмура позабыл о своем негативном отношении к холоду. Он вообще не задумался об этом, когда одевал что под руку попадется, учитывая лишь короткий верх для удобства в конном седле. Только во дворе, поняв, что может опрофанится со своей темной, довольно плотной рубашкой, короткой, черной, кожаной курткой, лёгкими штанами и высокими сапогами, проклял собственную дурость тысячи раз и молился за хорошую погоду.

Как же сильно начинаешь тосковать по молодости, когда осознаешь, что твое весьма поганое самочувствие - это груз прожитых лет, дающий о себе знать после перебора с алкоголем. А когда-то ведь мог всю ночь куролесить и утром быть огурчиком свежим. Ээээх, вернуть бы те годы, и натворить больше безумных дел, после воспоминания о которых душа поёт молодым соловьем. Мечтать не вредно. - мысленно проговорил он сам себе, после чего сделал очередной глоток из походной фляжки. Самое страшное, что могло произойти на этой охоте, это если Сумарлит нажрется, ещё не доехав до первого привала. В принципе, такого никогда ещё не случалось, ибо чтобы напиться так быстро, ему нужно ехать верхом, держа в руках бочку с ядреным пойлом. Сейчас же, буквально повиснув на заборе, он лишь пытается выровнять своё шаткое состояние. Мужчина сам понимал, что его похмелье никому не даст продыху, ведь с небес радости в пропасть буйства он падает очень быстро, когда собственное тело даёт сбой. Да и ему это тоже особо-то не нравилось, садисты садистами, но агрессия причиной которой является собственное плохое самочувствие - это вообще бревно из другого леса.
Нависшая над двором тишина не могла не радовать, и вроде как звон в ушах стал постепенно стихать. Свободной рукой он массажировал свою голову, запрокинув морду к все ещё темному небосводу и прикрыв глаза. Блаженство. Нууу, ему казалось, что он его испытывает, до того момента, как гортанный возглас заставил его вздрогнуть. Надо отдать должное Рагнару, ибо только у него получалось выбить землю из-под ног, только успокоившегося графа, и остаться в живых после этого. А ведь сердце у Бергтора действительно ёкнуло. Все потому что он успел забыть о гостях и о цели своего пребывания рядом с псарней в принципе. Брюнет бы не стал отрицать и того, что умудрился уснуть стоя, за эти пару секунд. Да и никто бы этому не удивился. Уж что-что, а спать в любом положении мужчина умел лучше всех, потому что практикует с детства. На заборе, сидя, прикинувшись думающим, в конном седле, при этом выдерживая идеально прямую осанку. Как-то уж слишком легко он это проворачивает, для человека, который пытается все время за всем наблюдать и контролировать. Прислуга уже даже не обращает внимания, пытаясь просто не мешать графу. А те, кто не в курсе про особенности его поведения, долго рядом не ходят.
Лениво проморгавшись, и широко зевнув, он поставил свой выбитый криком, мозг, на место. Кое-как расставшись с облюбованной оградой, которая подобно верному сослуживцу, поддерживала мужчину, он перенаправил вес на свои ноги. Почти тут же, почувствовав всю собственную тяжесть, стал мечтать хотя бы о мягком сеновале, где не горлопанит на пару с псами его сват.
- Слышишь, борода, а ты случаем не из этого загона сбежал, орешь на весь двор до восхода? Ладно эти шугаются, с тобой то мне что делать? - мужчина кивнул на загон с псами, а после широко улыбнулся впервые за это проклятое утро.

Кто бы мог усомниться, что ему сделают замечание относительно внешнего вида. Однако, деваться некуда на данный момент, стоит лишь приказать взять с собой какую-нибудь зимнюю шубу. Причём обязательно зимнюю. Это сейчас он действительно горяч, алкоголь как выходит из организма, так и вливается в него неторопливо. Но похвастаться какой-то внушительной жировой прослойкой, сумевшей защитить его от ветра в горах, мужчина не мог. И учитывая то, что особо ощутимых физических нагрузок на день не планировалось, графу просто необходимо что-то согревающее. Вдруг уснёт ещё на земле, а в его возрасте простуда это то ещё испытание как для самого больного так и для всех вокруг.
- Дружище, тебе ли не знать что я всегда горяч как светило в самые жаркие летние дни, но в отличии от него уж слишком жаден чтобы понапрасну растрачивать своё тепло. - он как-то по юношески ехидно улыбнулся, закусив язык меж зубов.
- Однако сегодня я решил быть щедрым. – перешел на шепот, заметив приближение к ним белокурой девушки, после чего сделал небольшой глоток из фляжки и подмигнул другу.
- Рагнар, не позорься, вояка. Ладно я, тут уже никто не удивиться, даже если я с голым задом буду бухой бегать. Но ты то, командор, пуговицы уже научись правильно застёгиваться. Или не застегивай их вовсе, делая вид что горячий. - трындел брюнет, пытаясь понять, где именно произошёл сбой при застёгивание мелких пуговиц бароном.
Он не задумывался о мыслях свата, о его мнении на счёт проявления своего внимания к его племяннице. Просто Сумар никогда не считал нужным брать в счёт чьи-то эмоции, если дело касалось его личных желаний. И тем более, не собирался спрашивать чьего-то разрешения на свои действия. Друг-другом, сват-сватом, особое отношение тоже учитывается, но в его графстве каждый знает своё место и помнит черту, которую пересекать не стоит. В противном случае, этот полупьяный, полуживой индивид, быстро напомнит, что любит абсолютную власть. За ним уж точно не заржавеет. Хотя сам, то ещё животное, когда дело касается его племянницы. Та конечно сама кому хочешь, все что хочешь, способна вбить в голову. К сожалению, он знал, что женщины всегда остаются женщинами, желающими пусть и разных для каждой, но любви и тепла. Почему Мару хочется оторвать голову каждому кто может это дать Кэт, он объяснить сможет, но вряд ли кому-то это понравиться. Возможно Рагнар что-то подобное и испытывает, в далеких размышлениях Бергтора. Исход все равно ясен обоим: граф делает что хочет, и никто ему не помешает. До совести достучаться тоже невозможно. А как достучаться до того, чего, честно говоря, и нет практически.
- Я конечно мог бы оспорить выводы относительно доброго, но раз мы все притворяемся, пожалуй, смолчу. - рассмеялся он, но как только почувствовал удар молнии с небес прямо в мозг, поспешил утихомирить радость.
Либо он вчерашним вечером пялился куда-то не туда, либо за ночь Фрейя уменьшилась в размерах. По крайней мере, в этот момент граф реально был удивлён. Его даже посетили сомнения, относительно возраста всадницы, но как быстро посетили, так и покинули, стоило мужчине скользнуть взглядом по фигуре малютки. Маленькая девушка. Командор Лундберг самая маленькая девушка, которую он знал, не смотря на пол века за плечами. Мало маленькая, дак она ж ещё воином себя позиционирует (каким уж является, не знал). Ещё и воином не простым, а занимающим должность Командора в Ордене Дракона. Он чуть не заржал, озвучив это у себя в голове. Походу там дракон за двоих отдувается. Появился повод вспомнить ещё раз свою племянницу, воительницу, которая не выше этой даже на десять сантиметров. Причём как такое произошло, с родней которая всегда отличалась высоким ростом, не понять старику.
Вопросы сыпались из уст девушки, и пока он вспоминал синонимы бранным словам, которыми чуть не описал свой сон, тема перешла уже к охоте. «Молчание - золото», кто-то когда-то сказал. Сейчас вот граф отметил неимоверно глубокий смысл в этих двух словах, и решил, что если мудрецы так говорят, то, пожалуй, он помолчит. Все равно не успевает переваривать информацию. Однако вспомнив на кого Рагнар желает охотиться, и ещё раз глянув на привезённого помощника, усомнился даже в мизерном шансе на успех этих двоих. ДА ВСЕ ПОТОМУ ЧТО КОМАНДОР КАК ПОЛОВИНА, ЕСЛИ НЕ МЕНЬШЕ, ТОГО СУЩЕСТВА, КОТОРОЕ ОНИ ХОТЯТ СЕГОДНЯ ЗАГНАТЬ.
- Поскольку Ойстейн ваша родина, полагаю вы знаете о местных, горных козлах? Рагнар выбрал именно их как мишень. Да и насколько я знаю, поймать одного из них, мечта всей его жизни. - он улыбнулся девушке, и склонил голову к плечу.
Сделав шаг в сторону Фрейи, брюнет сократил без того короткое расстояние между ними. Интригующе близко, настолько, что он имеет возможность познакомиться с ароматом ее волос. Ещё бы, ее рост заканчивался там, где начиналась его грудь. Для него очень необычно, для неё: отсутствие возможности наблюдать за ним украдкой. Хотел немного эмоций, чужого напряжения, которые можно просто чувствовать и наслаждаться. Конечно он все видит и замечает. Сумарлит почти в два раза старше неё, и научился чувствовать и вычислять женскую симпатию к своей персоне, когда этой половинки всадника ещё в планах у родителей не было. Все то они скрывают, нервничают, молчат, бывает впадут в припадок и избегают. Граф не очень-то романтичен, отнюдь не любитель интриг, долгих побегов за подолом или того хуже, ночных серенад и часовых псевдо-романтичных разговоров шифрами (причем где шифрует одна сторона, а вторая слушает, но думает, как бы побыстрее справиться со всеми этими тряпками на ней). Конечно, как мужчина, он никогда не отрицал того факта, что достойную женщину нужно добиваться. Однако сам себе противоречит, прямолинейностью, настойчивостью, отказом в долгом ожидании... превращает объект вожделения в объект ненависти. Никогда он не скрывал свою симпатию и никогда не утаивал намерения. Вообще, во всем этом подражании «леди» с замашками неженок Аргайла, он видел лишь бессмысленную трату времени. Бывает конечно и искренняя скромность, робость, в силу неопытности или разницы в социальной ступени. Все это он тоже понимает и принимает, только если видит искренность. А если не видит, то актрисе явно не понравится прямолинейность.
Буквально через минуту, за которую он не успел придумать достойного комплимента, их оповестили о завершении подготовки. Эгоизм присущ графу настолько, что хватало бы на троих, однако он не посмел задерживать гостей лишь потому что не додумал последнее слово в фразе. Самый худший флирт - флирт с похмелья. Когда забыл, что на улице может быть холодно, куда уж там о звучных сравнениях с прекрасным.  Только и остаётся что пытаться выглядеть не частично убитым, улыбнуться и вскочить на коня.
- Ну что ж, козлы так козлы. Главное голых баб избегайте, когда будем сквозь рощу продвигаться. И Рагнар, в этот раз не забудь, что это всего лишь духи, я больше не хочу оттуда сломя голову ломиться. Они все ещё помнят, как Витарр пол леса им спалил, и чует моё нутро, я там как красная тряпка для быка. Так что игнорируем, не смотрим в их сторону до тех пор, пока не выйдем к подножию гор. - ненавидел он этих нимф, собственно, они его в стократ сильнее.
- И Вас, маленький командор я тоже предупрежу. Если вдруг получиться так, что мы окажемся атакованными роем голых баб, вам следует только бежать, быстро бежать из леса. Мы им ничего не сможем сделать, зато они нам ... В общем, бежим так, как обычно бегут от нас, и не забываем смеяться, потому что без смеха это будет чистый позор. - громко рассмеявшийся, Сумарлит еще разок оглядел девушку с ног до головы, и пришпорив коня направился к выходу. Следом пустили собак, которые снова стали пытать хозяина и давали всем знать, что он покинул дом. Уже смирившись со звоном в ушах, брюнет улыбался, попивая из фляжки, беззаботно обсуждая с сватом его прошлый провальный опыт в Голом лесу.