[nick]Уилл Кастер[/nick][status]You died![/status][icon]http://s3.uploads.ru/gvE09.gif[/icon][sign]

[/sign][LZ]<div class="lz2">• • • • • • • • • • • • • •</div><div class="lz1"><a href=ССЫЛКА НА АНКЕТУ">УИЛЛ КАСТЕР, 43</a></div> <div class="lz2">• • • • • • • • • • • • • •</div><div class="lz3">Командир личной гвардии графа Буйона.</div>[/LZ]

[6 февраля, раннее утро]

Поднявшись на одну из смотровых башен, Уилл Кастер, капитан гвардии графа Буйона, поприветствовал стоящего там часового, подошел к краю и огляделся. На противоположном конце луга уже начали подтягиваться силы герцога Авалона. Вдалеке виднелись огни костров, мельтешащие тени людей и пара парящих в небе драконов, хотя смотрящие докладывали о минимум шести ящерах. Видимо, терпение не было главной чертой авалонского герцога. Менее чем через сутки после того, как трусливый колдун Магнус позволил себя схватить, герцог вместе со своими верными псами с Драконьего острова явился под стены Хайрока нести свое возмездие и правосудие.
Уилл сплюнул.
Графу не стоило доверять Магнусу такое ответственное задание. И зря он не рассказал о задуманном Кастеру. Он и его ребята с заданием справились бы лучше и, самое главное, без следов. Глупцу Магнусу не хватило ума прибрать за собой и теперь ему, Уиллу, предстоит расхлебывать заваренную графом и его колдуном кашу. Хотя как расхлебывать? Ситуация была безвыходной. Если с армией его гвардейцы расправились бы без проблем, то присутствие драконов на поле превращает сражение в бойню.
Губы командира растягиваются в довольной усмешке.
Ему, вояке средней руки, для взятия крепости Хайрок потребовалось бы лишь пятнадцать крепких гвардейцев, алхимик, инженер, труп козы, а лучше коровы, и несколько дней. Далекий от военной службы герцог Авалоне против двухсот людей — из которых сотня это необученные крестьяне, — решил выставить объединенные отряды Эпсула и Авалона, а также несколько драконов. 
Ухмыльнулся.
Ему льстило, что против них выступают такие внушительные силы, хоть это и означает поражение и мучительную смерть. Но Кастеру глубоко на это плевать. Едва подумав об этом, он осознает, что малость пьян. «Ну, что ж, — думает он, машинально облокачиваясь на каменную стену, — В последние три года я чаще пьян, чем трезв. Но даже в пьяном виде, я по-прежнему остаюсь куда лучшем воякой, чем эти драконьи наемники.»
Кастер ни о чем не сожалеет, разве что у него было слишком мало времени на подготовку. Если бы граф посвятил его в свои планы раньше, то импровизированная армия Авалона не дошла бы даже до рва, а драконы начали бы нести потери еще на подлете. Если бы было больше времени… Если бы…
Крастер хмурится, трясет головой и направляется по узкому проходу к каменной лестнице, у подножья которой его заместитель и близкий друг Хайнер Хикс дает последние указания солдатам перед предстоящей бойней. Указания его просты: цельтесь в крылья или в наездника, защищайте мост. Солдаты слушают молча. И хоть настроение у них приподнятое, — сказалось увеличение пайка и двойная порция аквавита — никто не шутит, не переговаривается, не задает вопросы. Да и какие вопросы? Люди не идиоты и знают, чем закончится сегодняшний день, поэтому с обреченностью смертников молча внемлют словам командира.
Крастер слегка склоняет голову в приветственном жесте, когда солдаты замечают его появление и выстраиваются по стойке «смирно» — получается кто во что горазд, — и проходит мимо, не желая прерывать инструктаж.
Подобно хозяину, он обходит внутренний двор крепости, отмечая про себя, что каждый житель крепости вносил свою посильную лепту в подготовку обороны крепости. Его взгляд задерживается на тощем, грязном мальчике-сироте, который без устали таскает гарпуны к одной из башен.
— Коннор, подойди, — он жестом подзывает мальчишку к себе и отводит в сторону, когда тот подходит, — У меня будет к тебе задание, но ты про это никому не говори. — Кастер заговорщицки подмигнул, —Отправляйся в лагерь герцога Авалона и передай ему, что я желаю с ним поговорить. Место и время пусть выбирает сам. Возьми с собой белую ткань, пусть видят, что ты переговорщик, а не солдат, но здесь про это никому не говори. Дозорным у входа скажешь, что я отправил тебя на разведку. Все понял?
Мальчишка удивленно и недоверчиво буравит Уилла проницательными серыми глазами, а потом кивает в знак согласия и убегает прочь в сторону конюшней. Карстер смотрит ему вслед, мысленно прося богов защитить пацана, а потом разворачивается и направляется в сторону главной крепости. Ему с Буйоном еще предстоит важный разговор.

Отредактировано Filippa Acegard (2019-03-19 10:59:18)

Мятеж, - перекатывала она слово в сознании, словно бусину внутри раковины, держа в руках магический свиток с посланием от герцога Корбу и его дражайшей сестры, - восстание, бунт, предательство, - список синонимов, который женщина могла бы подобрать к этому слову, был довольно внушительным. Катриона не понаслышке знала, что такое мятеж. Ее растили как воина, а затем вытолкнули в политику, словно птенца из родного гнезда в попытке научить полету. Тогда она и столкнулась со своим первым в жизни предательством, будучи еще совсем юной и по возрасту и по опыту. Как рассказывали ей после, многие ждали ее падения, но она все же полетела, почти не пострадав от рук и орудий злопыхателей, посмевших оспорить ее право на титул и остров. Случилось это два десятка лет назад, но она никогда не забудет крови брата и почти бездыханного его же тела на своих руках. Герцогиня несла этот образ в своем сердце на протяжении долгих лет жизни и правления и обращалась к нему каждый раз, когда бунтовщики и лжецы молили ее о пощаде и взывали к ее милосердию. Сердце Катрионы не было каменным, но рука была твердой, а меч острым как раз для того, чтобы та ситуация больше не повторилась. Никогда и ни с кем из ее близких.
Отношения между Авалоном и Драконьим островом всегда были теплыми. Не просто дружескими или союзническими, почти родственными. Так сложилось исторически и повелось издревле и сложно было бы отыскать сейчас хотя бы одного человека, который смог бы заговорить об одном острове, не упомянув при этом другой или хотя бы не вспомнив о нем. Авалон многим помогал Драконьему острову, одаривая соседей всеми плодами своей магии, поддерживая в трудные времена и приумножая хорошие. Но и Драконий остров никогда не оставался в стороне, считая оскорбительным лишь принимать, ничего не отдавая взамен. Потому, когда один из мятежных графов осмелел настолько, чтобы попытаться вставить клин между двумя правящими семействами, подставив едва ли не Аркеллов лично, Катриона знала, чем наполнит брюхо своего ненасытного дракона. Она не могла и не хотела оставаться в стороне - такое оскорбление не прощают.

Герцогиня со стороны наблюдала за плавным полетом золотистого дракона своего близнеца. Скара всегда была истинной леди в сверкающей чешуе в то время, как Веларион скорее падал на землю, чем приземлялся, выбивая почву из-под ног у всех, кому не повезло оказаться поблизости. Катриона оттолкнулась от черной громадины, на которую до того облокачивалась, провела рукой по морде дракона, склонившегося перед наездницей и, заглянув проникновенно в красный глаз Черного ужаса, произнесла:
- Никого не жрать.
Пригвоздив зверя к месту взглядом и строгим тоном, Катриона пошла прочь, в сторону лагеря. По пути ей попался юнец, мнивший себя очередным ее оруженосцем, имя которого она, конечно же, даже не пыталась запомнить. Бросив тому свой меч и топор, велела начистить их до блеска и пошла дальше, желая переговорить с братом и маршалами об их дальнейших действиях. Крепость, которую им предстояло атаковать, выглядела внушительно, но лишь с земли. Катриона знала, что, стоит ей взабраться на Велариона и взмыть в небо, как здание покажется ей лишь игрушкой, которую можно легко сломать. Но впечатление было обманчивым - в свое время ей пришлось приучить себя к этой мысли и к тому, что не стоит недооценивать противника. Корбу многое рассказали им не только о видимых оборонительных сооружениях, но и магических барьерах и ловушках, которыми был богат Хайрок. Это делало предстоящую битву лишь более захватывающей и Катрионе не терпелось ринуться в бой - слишком уж давно она отдавала себя лишь политике да морским экспедициям. И ей, и Велариону давно пора было размять кости.
- Я знаю этот взгляд, - произнесла рыжеволосая, догнав Кайдена, - ты что-то задумал.
И чем бы это ни было, она хотела в этом участвовать.

Риган ждал этого боя. Этой битвы, осады, ждал, пожалуй, как никто другой из всадников, потому что она была для него первой. Он и до этого видел огонь, кровь и смерть, но как-то ещё детским взглядом, испуганным, широко распахнутым, подростком, которого и в бой-то не пускают, так, держат где-то в самом конце, чтобы успел краем глаза углядеть за спинами драконов, что успеет, и обратно в хвост, к остальным оруженосцам, чтобы мамка потом не заругала. Не берегли, но и не подпускали близко - ростом мал, возрастом, опытом, мозгами. Не дорос ещё принимать на себя право лишать кого-то жизни и крова.
Но сегодня - дорос. Сегодня это уже и его битва, на которую он имеет не меньше и даже больше прав, чем остальные, это сражение за его остров и его родных. За честь, кровь и право. Поэтому даже сэр Дастан дал ему вольную на это время, отпустив от себя, и здраво полагая, что в ближайшее время Риган перейдёт под командование либо своего отца, либо тётки.
Это его первая настоящая битва, и в ней он должен доказать, что уже вырос, поумнел, и готов стать и всадником, и наследником своего отца. Нельзя выбрать кого-то для того, чтобы он властвовал над людьми, только по праву рождения, если все равны. Тогда никто не будет способен на это. Право на власть и доверие нужно завоевать. Нужно доказать, что именно ты будешь править лучше, что ты способен держать и людей, и драконов в своих руках.

Перед битвой никому из отрядов всадников, лагерями вставших за холмами, особо не спалось, как, впрочем, и почти всегда, с рассветом они уже жили своей жизнью  - кормили драконов, собирались, думали, просчитывали. И, Риган был уверен, в замке графа вряд ли кто-то вообще ложился спать. Сложно было не узнать о том, что через поле от твоих стен стоит войско, готовое по первому слову с невероятным удовольствием превратить твой дом в пылающую головёшку, и плюнуть на огненную могилу сверху, потому что всадники мстят за своё честное имя. Ему было жаль ни в чём не виновных жителей замка, которые не залужили такого только из-за своего господина, как не отвечают дети за отцов, и, что скрывать, где-то по-детски всё ещё хотел верить, что они догадались сбежать оттуда ночью, понимая, что иного не избежать. А ещё понимал, что граф Бйуон далеко не дурак, если провернул почти успешно такое, чего ещё не удавалось никому, а значит, победоносного марша на драконах над перепуганными крестьянами не будет, вопрос только в том, что же их там ждёт? Каждый строил свои предположения, исходя из боевого опыта, слухов, сплетен и анализа, но наверняка не знал никто. Кроме, возможно, первого маршалла. По крайней мере, на это хотелось надеяться.

- Отец, командор, граф… Герцогиня, - Риган кивнул коротко каждому, подойдя к собравшимся. Может быть, не в самый подходящий момент, но лучшего ждать трудно.

Молодая драконья всадница из отряда Фрейи, что была отправлена Эйсгардом на остров чародеев ранее, закончила рапорт. Дастан выслушал ее и отпустил сразу. Он ожидал таких вестей с Авалона, и потому сразу направил распоряжение в корпус. Рыцари были готовы к вылету; им нужна была лишь отмашка.

- Дурная будет битва, - недавно говорил Эйсгард своему оруженосцу, глядя в огонь камина, во время того, как парень начищал мечи, - Чую это на расстоянии. Но ты готов к ней. И должен быть подле своего отца. Вылетаешь сегодня на Авалон - это приказ, - маршал отпил из кубка, делая вид, что не замечает засиявшее от счастья лицо Ригана - сам когда-то был таким: радующимся любой возможности помахать оружием, пустить кровь врагу, обязательно победить, забыв о хрупкости человеческой жизни, - Помни, Аркелл младший: оплошаешь в чем, опозоришь меня - я с тебя шкуру спущу и ящеру твоему скормлю.

Оседлав белого Мортума, Дастан посмотрел сверху на своих сыновей, остающихся дома, в Свартроге. Десмонд облокотился о каменную стену, не смотрел на отца, шибко расстроенный, что не будет участвовать в битве на Авалоне. Арон, стоявший ровно перед драконом отца, хмурил брови, хотел быть рядом в бою, но знает свой долг, как наследника графской семьи. Остаться за главного для старшего сына - большая ответственность. Дастан знает лишь, что взятие крепости мятежного авалонского графа на первый взгляд только кажется плевой задачей; он не может позволить ни одному из своих сыновей погибнуть, тем более из-за чужих распрей. Когда дети в безопасности, он и сам будет, как прежде, жечь и убивать, не боясь потерять сыновей. Но им этого знать не обязательно - слабость показывать нельзя никому, даже семье. Для Арона и Десмонда их задача: управлять и охранять графство, покуда отец не вернётся домой.
Если вернётся.
Эйсгард старший кивает Агнарру - своему командору и племяннику (именно в такой последовательности), даёт команду дракону, и Мортум одним взмахом мощных крыльев взмывает в воздух. За белым ящером Маршала Севера по цепной реакции взмывают десятки драконов Ордена. Все держат курс на Авалон. Солнце проводило их последним золотым лучом, потонувшим в горизонте.

Когда тебе двадцать лет к убийству, как и к смерти относишься куда легкомысленнее, да и вся жизнь кажется тебе игрой, которую, если что, можно начать заново. Агнарр Эйсгард - сын младшего брата Дастана, был молодым командором, но очень талантливым и мудрым не по годам, не раз показавший свою ловкость в бою. Некоторые опасения вызывали несколько «зелёных», для которых авалонское столкновение будет первым серьезным сражением. Опасение вызывал Риган. Но Дастан уже многому научил своего оруженосца: жизнь - капризна и жестока, добро и справедливость ей неведомы - но и она есть самое дорогое, что у тебя есть и нельзя рисковать попусту; надо быть решительным, быстро соображать и действовать; уметь сражаться и уметь приспосабливаться. Риган ещё юн, но когда-то ему надо будет показать своему отцу, чему научился. Так почему бы и не сейчас?

Драконы добрались до острова, когда на западе небо было кристально-чистым, как вымытая бутылка, справленное звёздами, а на востоке - на пару тонов светлее. До рассвета ещё далеко, но костры огромного лагеря хорошо освещали округу, и сборный батальон Ордена благополучно приземлился, расположился рядом с отрядом командора Лундберг. Дастан оставил Мортума, давая ему отдохнуть от себя, от полёта. Агнарр занялся кормёжкой драконов и организацией рыцарей. Маршала же нашёл один из оруженосцев с информацией о том, что его ждут в шатре графа Бергтора.
Резко распахнув полог тяжелой ткани, Дастан вошёл внутрь шатра, где все уже собрались. Взяв стоявшую рядом Фрейю выше локтя, сказал ей тихо:
- Твой гонец пришёл вовремя и доложил все в подробностях. Отлично.
Поблагодарить лучше сейчас - потом может не быть ни времени, ни возможности.
Похлопав командора по плечу, Эйсгард прошёл к центру.
- Аркеллы, Сумарлит, - кивнул сдержанно, ища кого-то глазами, - Гэбриэла с нами нет?
Вместо герцога авалонского зрачки поймали Ригана - парень был в шатре командиров, с боевой миной, как ни в чем ни бывало.
«Ты что тут забыл, малой?»
Но в душе отлегло. Подопечный дожил до обсуждения стратегии - не дурно.
- Кайден, каков план?

Отредактировано Dastan Acegard (2019-04-12 19:29:12)

Кайден замечает Сумара как раз в тот момент, когда его догоняет Катриона. На ходу повернувшись к сестре, маршал усмехнулся на ее замечание о том, что она по одному только взгляду поняла - у брата есть план.
- Я задумал сотрясти землю, дабы восхитить Небо, моя герцогиня, - подтвердил он ее догадку, переводя свой взгляд с Кэт на черную громаду, рядом с которой его Скара, да и любой из известных Каю драконов, казались едва вставшими на крыло детенышами. – Как настроение у Веларина? Уже сожрал кого-нибудь?
В отличие от многих, включая Реджину, которую дракон Катрионы цапнул еще в детстве, Кайден не испытывал ужаса перед Черным ужасом. Безусловно, опасаясь его дикого нрава, но восхищаясь той силой, что была дарована зверю Богами. Силой, что может им теперь очень пригодиться, если только остальные не признаю план Первого Маршала безумным. Впрочем, такое уже не раз случалось, что звучащее как полный бред и вызывающее сомнения и страх его подчиненных, потом оборачивалось победой. Блистательной или нет, вопрос вторичный. В войне вообще мало блеска. Зато много крови, грязи и смертей, и задача каждого из командиров не только одержать победу, но и сохранить своих солдат. Именно этому учили Аркелла и герцог Абсолон, и мать.
- Дядя, - кивает Кай родственнику, стоит им поравняться. И тут же отзывается более сдержанным кивком на приветствие командора Лундберг. – Благодарю за службу, леди Фрейя. Вы как раз во время. Останьтесь. – велит он девушке.
То, что первоначально планировалось, как приватный разговор с родней в преддверии Военного Совета, как-то самом собой стало самим Военным Советом. Не сговариваясь, рядом собрались все те, от кого в немалой степени зависел исход этого боя. Кай взглянул на сына, раздумывая над тем, не отослать ли его теперь прочь, велев заняться тем, чем надлежало заниматься оруженосцу, а именно готовить своего рыцаря к предстоящей битве, но наткнувшись на решительный взгляд точно таких же, как и у него глаз, лишь кивнул в знак того, что парень может остаться.
- Итак, милорды и миледи, раз уж все вы в сборе, обсудим, что нам известно и как будем щелкать тот орешек, что выситься у нас за спиной.
Не хватало только Гэбриэла, и Аркелл подумал было за ним послать, сообщая, что Совет собрался несколько раньше и не там, где планировалось. Но подошедший к ним командир гвардии герцога единой фазой отменил уже готовое слететь с губ Кая распоряжение. Вместо себя Гэб прислал Эдмунда. Что ж, это было даже разумно. Маршал неплохо знал этого решительного воина с тонкой паутинкой морщин у глаз еще, когда был оруженосцем герцога Абсолона, отца Гэбриэла, и уже тогда был восхищен его талантом к военному делу. С тех пор они успели повоевать плечом к плечу, и Кай был рад, что и в этот раз Эдмунд с ними.
- Они прислали гонца? – спрашивает Кайден, подходя ближе к столу, на котором командир гвардии расстилает карту. – Вы его расспросили?.. Вывод мирных жителей? – маршал никогда не был сторонником принципа «лес рубят, щепки летят». Мирные жители на то и мирные, чтобы жить себе в мире и заниматься своими мирными делами. Пахать, сеять, выращивать скот и прочее. Но слова Эдмунда заставляют Кая теперь насторожиться. К чему это все? Хайрок считался неприступным. Надежная защита для всех, кто в ней укрылся. Так зачем?
- Что ж, в таком случае, господа и дамы, предлагаю дождаться и послушать. Вы уполномочены говорить от лица герцога, Крайтон?

- Нет, и потому лучше бы никому не попадаться ему на глаза, - сообщила она, взглянув на свое чудовище через плечо.
Услышав ответ брата, Катриона лишь хмыкнула, ожидая момента, когда сможет узнать подробности. Ее близнец был опытным воином и весьма неглупым человеком, но также он был импульсивным и ей часто приходилось остужать его пыл. Она лишь надеялась, что этот его план окажется не слишком безумным, хотя и была заинтригована и с нетерпением ждала, чтобы он его озвучил. По пути к шатру к ним присоединилась Фрейя Лундберг - молодая всадница, за военной карьерой которой Катриона следила с большим любопытством. Девушка напоминала ей саму себя и Катриона надеялась, что, если бы судьба уготовила ей путь солдата, а не правительницы, она бы достигла не меньших результатов, чем дочь барона Лундберга.
- Командор, - кивнула она всаднице в ответном приветствии, - рада, что сегодня вы с нами, слава о ваших успехах достигла и моих ушей, уверена, сегодня вы поможете нам достичь победы.
Слова герцогини не были попыткой поднять боевой дух или самооценку воительницы, а лишь честным проявлением уважения и даже в некоторой степени восхищения. Катриона не любила витиеватых расшаркиваний и лести, презирая последнюю и игнорируя первые, она была человеком прямым, как палка, и слова ее всегда были прямолинейны и честны.
Почти у самого входа в шатер их догнал кудрявый юноша, о своем родстве с которым герцогиня догадалась лишь по его полному безразличию к светскому этикету, которое он продемонстрировал, обратившись к ней в последнюю очередь, и потому, как он обратился к Кайдену, назвав того отцом.
- И тебе привет... - она вернула ему кивок головой, проигнорировав допущенную прежде оплошность, в конце концов, она и сама презирала все эти условности, - достаточно взрослый для битв племянник, - таким образом Катриона попыталась скрыть факт того, что не помнит имя юнца.
Он ничем не провинился перед ней и не был изгоем в ее сердце среди детей брата, Реджины или Гэбриала. Она не помнила и их имен, просто была таки человеком и ничего-то с этим никто поделать был не в силах.
- Дядя, мне казалось, у тебя были более важные занятия, - произнесла она, имея в виду разведение овец или чем там все это время занимался ее бывший северный маршал, - я рада, что и ты сегодня с нами, осада не будет простой и твой опыт нам весьма пригодится.
Дастану, с которым ее брат был гораздо ближе, учитывая их совместную службу, но к которому сама Катриона до сих пор относилась с некоторой долей осторожности и хорошо скрываемого подозрения, достался ее строгий взгляд и сдержанное:
- Маршал, - вместе с ответным наклоном головы.
Впрочем, ее внимание почти сразу отвлек на себя главнокомандующий Крайтон, с которым она была знакома благодаря Гэбриалу. Конечно, отсутствие герцога Авалона нельзя было не заметить, но, учитывая нынешнее состояние Реджины, было вполне понятным. Сердце Катрионы каждый раз дергалось от переживаний, когда она вспоминала о любимой подруге, считаемой ею сестрой, но она верила в  ее выздоровление, а пока же они разберутся с дерзким мятежником, ведь для того и есть семья, чтобы помогать друг другу в трудную минуту.
Первое слово, конечно же, было отдано Кайдену, как командующему армией. В военном деле мудрый правитель всегда доверится своему генералу и Катриона не испытывала никаких противоречивых чувств по поводу того, что в данный момент отступала в тень. Пока брат задавал вполне разумные вопросы, она склонилась над картой, изучая ту внимательным взглядом.
- Весьма рациональное желание, мы здесь не для того, чтобы убивать невинных, нам нужен Буйон, - кивнула Катриона, услышав о желании герцога предоставить возможность эвакуации, - сколько людей у вас есть, командир Крайтон? - она понимала, что драконы были их самой разрушительной силой и пускать их в ход в первую очередь было бы весьма неосмотрительно, особенно учитывая наличие мирных жителей, безопасность и жизнь которых сохранить было не менее важно, чем схватить мятежника, - что мы знаем об этой крепости, кроме очевидных вещей? Она упирается в горы, эта гора лишь ограда от вторжения с тыла или что-то большее? - Задала вопрос герцогиня, указывая пальцем на карту, - Нефтяные ямы, конечно, станут для нас большой помехой, если их подожгут, - подобный исход полностью лишил бы их возможности использовать бойцов герцога и графа, оставив в их распоряжении только драконов и их всадников, которых они подвергнут большому риску, пустив под прямой обстрел из гарпунов. Терять ни тех, ни других Катриона не собиралась, ей было важно достичь победы с минимальными потерями и она собиралась предложить идею, которая должна была им это обеспечить при условии благоприятного исхода, конечно же, - можем ли мы использовать эвакуацию людей как отвлекающий маневр и пробраться в это время в крепость каким-то незаметным путем? Это возможно? Может, канализация? Сливают же они куда-то свое дерьмо, - совсем неподобающе для герцогини закончила свою речи женщина.

Ему становится смешно, после заданного самому себе вопроса "Почему каждый раз, подобные собрания Кай решает провести именно в его шатре?". Понятно что это не изначальное решение, но подобное стечение обстоятельств веселит, как не крути. Веселит ещё по той причине, что Сумарлит умудряется в считанные секунды привести шатёр в более презентабельный вид. Сам в шоке, откуда такие умения вдруг появляются, о прыти и скорости передвижения по временному жилищу вообще говорить страшно. Не то, чтобы граф неряха, и в шатре за ночь умудрился навести срач, но мини бардак из валяющихся повсюду ремней от седла, доспехов, топоров и точильных камней, присутствует. Да, он и сегодня не ожидал, что все возьмут и разом завалятся к нему. Вот вроде все стояли на улице, не успел моргнуть как за полотном, якобы двери, сначала исчез Кай и за ним последовала вереница. Ладно хоть успел стол освободить, а покрывалом частично накрыть балаган. Мужчина не показывает озабоченного порядком, состояния. Внешне остаётся как всегда спокоен, даже когда на входе в его шатёр показывается сначала Маршал Севера а после и главнокомандующий войска Гэбриэла, которым он приветственно кивнул.
Наверное ни для кого не секрет, как относится Бергтор к Дастану. Неприязнь не стынет, недоверие не становится слабее. Однако он этого не показывает, лишние эмоции окружающих, взгляды, напряжение... Нет, не будет портить себе настроение, есть и есть, и пёс с ним. Особенно когда слышит вопрос, женский голос ласкает слух, и он уже внимательно слушает Кэт. Даже не сразу додумался, о чем она. Бараны. Ферма. А он и забыл, что скотовод. Весёлый смешок. Почесал задумчиво затылок.
- Да все те же, все те же, Катриона. Сначала очередь горных козлов. Говорят, жареное мясо местных, особенно пикантно отдает дымком. - кивает в сторону крепости, которую им предстоит захватить.
- А потом уже ойстейновских баранов и быков. - смеётся.
Мужчина, откинув назад полы длинной шубы, которая плавно переходит в плащ, садится на край стола. Он в пол оборота разворачиваясь к присутствующим, окидывая каждого почти невесомым взглядом. Все люди находящиеся у него в шатре, по мнению голубоглазого, были уж слишком напряжены, сосредоточены и суровы. Только одни глаза горели таким же запалом, как у него самого. Риган. Несложно было догадаться, что это его первое, реальное сражение. Хотя, вроде как ещё молод для подобного. Его дед улыбнулся, возможно гордость за кровь родную в совокупности с разделенным хоть с кем-то трепетом и нетерпением, только усилили позитивное расположение духа.
Мысли были прерваны весьма громкой речью бойцового пса Корбу. Любят же они без необходимости сотрясать воздух ором. Хотя граф подозревал, что тише этот мужик просто не может. Разучился. Ещё и несёт ахинею. Мирные жители? Вывести и спасти мирных? У этого графа-крысы точно не все дома, точнее нет мозга или тот просто работает не правильно. То сжигают корабли с мирными и невинными, то деревню атакуют и убью крестьян - детей, стариков. А тут видите ли они задумались о возможных, не причастных к битве, людских персонах. Удивительно. Да крысу надо напалмом, и сжигать вместе с ней весь окружающий ее мусор. Думать о невинных поздно, время закончилось также быстро как и терпение всадников, считал Сумарлит.
Конечно же его мнения никто не разделял, что заставило графа отойти от стола и поскорее закрыть самому себе рот яблоком. Иначе вылетели бы весьма гневные выражения. Он слушает и дивиться милосердию. Захватить крепость они прибыли или где? После предложения Фрейи о добровольной сдаче графа, Сумар уже не выдержал. Его возмущение было явно отражено на том, с какой силой он откусил от яблока кусок и выплюнул его в сторону, не желая терять время.
- Боги, какие мирные жители? Думайте лучше, сейчас сострадание и отвага не вписываются в наши планы. Там за стеной, горный козел придерживается такого же мнения. Он о мирных не думал, когда палил корабли. Не думал о них и когда убивал детей с стариками в деревне, сжигая их дома. - он был серьёзен, в глазах искры гнева.
- И вот что я вам скажу, милые дамы. - он посмотрел на Кэт и Фрейю.
- Уверены ли вы в том, что те мирные жители, которых вы хотите вызволить, не развернуться и не воткнут вам клинки в спину? Можете ли вы быть уверены, что они именно мирные жители, а не те, кто насыпет яд в воду для наших драконов?
Сумарлит поправил шубу на плече, и сложив руки на груди выжидал. Риск. Он всегда должен учитываться. Обман. Должны быть готовы почти ко всему, и в первую очередь к лживым словам противника.
- Он сидит там, и у него есть план, в который верят и его люди. Сгореть - это самая страшная смерть, а значит они умирать не намерены. Иначе давно притащили и сдали уже ничтожество, из-за которого могут умереть все. Я верю в верность слуг и солдат, но я никогда не поверю, что вся та шайка настолько верна козлу, что готовится сидит сгинуть в пламени. - изогнулась бровь.
- Я также не верю в то, что они надеяться на оборону крепости или те арбалеты что Усыпляют стену. Нет. Он смог внушить людям Авалона что всадники атакуют их земли и корабли. Не ждите честного боя. Есть подвох, и если мы не будем к нему готовы...
Он замолчал. Повернулся к Каю, но снова не вымолвил и слова, потому что прислушался к звукам со стороны герцогского пса. Они вышли на связь, однако брюнет и не рассчитывал на удачу в разговоре. А ещё он не ожидал подобной дерзости от отребья. Гнев подступал к глотке и затруднял дыхание. Нужно было сдерживаться, и к счастью разговор не продлился дольше минуты. Авалон за последние дни изрядно потрепал нервы, ему так особенно. Граф зарыл пальцы в собственной шевелюре, пытаясь вдыхать как можно больше воздуха. Молчал, думал. Нет пощады. Смерть в горах. Всем смерть. Чернь забыла свое место, то, что в грязи, руинах и камнях. Их крепость, их могила. Терпение исчерпало все имеющиеся запасы.
- Кай. - резко повернулся к племяннику, блистая маниакальной своей ухмылкой, говорящей о том что в его мыслях лишь кровь и смерть.
- Бровь-то, зажила. - взяв со стола яблоко, он продолжал улыбаться, а после кинул его Первому Маршалу.
- Камни-камни, ты заметил что Авалонцы их используют и как защиту. - кивнул на горы.
- И как орудие. - указал пальцем на его бровь, улыбка кровожаднее с каждым словом.
- А мы любим небо. Может стоит любить его и по авалонски, раз уж мы тут? - рассмеялся.

[nick]Уилл Кастер[/nick][status]You died![/status][icon]http://s3.uploads.ru/gvE09.gif[/icon][sign]"Мы зовем это место Маджула. Ничего особенного, как по мне. Это просто место... где все подошло к концу."[/sign][LZ]<div class="lz2">• • • • • • • • • • • • • •</div><div class="lz1"><a href=ССЫЛКА НА АНКЕТУ">УИЛЛ КАСТЕР, 43</a></div> <div class="lz2">• • • • • • • • • • • • • •</div><div class="lz3">Командир личной гвардии графа Буйона.</div>[/LZ]
[крепость, кабинет графа]

— В целом подготовка к обороне завершена. Я увеличил количество наблюдающих на стене здесь и здесь, — склонившись, Уилл проводит пальцем по лежащей на столе карте и смотрит на Буйона, ожидая его реакции, а потом продолжает, — Они должны будут предупредить, когда наши противники начнут атаку. А также усилил посты вот здесь, — он снова касается карты, показывая графу, где именно произошли изменения, — Вряд ли у наших врагов хватит ума напасть сюда, но лучше быть готовыми, чтобы они не сорвали планы.
— Хорошо, — голос графа звучит глухо, а сам он выглядит задумчивым, — Как долго ты сможешь удерживать крепость?
— Самый неблагоприятный для нас исход будет, если они нападут с…
[indent] Кастер не успевает договорить. Дверь в графский кабинет открывается, и на пороге появляется Хикс с абсолютно непроницаемым лицом, заставляя Уилла теряться в догадках, зачем первый помощник пожаловал на военный совет.
— Коннор вернулся. Говорит принёс подарок от герцога, — весьма буднично произносит Хайнер, разворачивается и уходит, давай понять, что Уиллу и графу следует пойти за ним.

[немного позже во дворе крепости]

— Что ж, раз вы в больше расположены смеяться, чем говорить, не стану более тратить ни своё ни ваше время на этот бессмысленный разговор. Увидимся в бою.
[indent] На последних словах маршала палантир гаснет, оставляя после разговора горькое послевкусие. Уилл поднимает глаза и всматривается в лица собравшихся вокруг людей. В крепости повисла гнетущая тишина и было слышно, как ветер гремит цепями. Мужчины молчат, женщины, тихо всхлипывая, крепче прижимают к себе детей, некоторым из которых ещё не исполнилось и трёх лет. Они не понимают, почему герцог их обрекает на смерть и почему позволяет чужеземцам командовать. Краем уха Кастер слышит, как кто-то из мужчин посылает проклятие в адрес маршала, называя того неблагодарной свиньёй, и едва сдерживает ухмылку. Сам мужчина поднимает голову вверх, обдумывая дальнейшие действия.
— Мы умрём? — внезапно раздаётся тонкий голос Коннора, заставляя присутствующих вздрогнуть и посмотреть на присутствующего здесь же графа Буйона, от решения которого зависела их жизнь. Этот вопрос был таким внезапным, что и сам Кастер с немым вопросом посмотрел на графа, ожидая от того ответа.
— Я не позволю этому случиться, — произносит граф, по-отечески хлопает мальчишку по плечу и, прихрамывая, поднимается на ступени главного здания, чтобы всем его было хорошо видно. Он осматривает собравшихся долгим уставшим взглядом и жестом приказывает Кастеру встать рядом. Уилл, бросает короткий взгляд на Хикса, и они встают по обе стороны от графа.
— Люди! — Буйон поднимает руку, привлекая внимание, — Я знаю, что вы напуганы и не понимаете, что происходит. Я вам все объясню. Будет вам известно, жрец Магнус предал меня, организовав за моей спиной нападение на деревню Бёгдет. Я не знаю, чем руководствовался этот безумец, но, хвала богам, сейчас он схвачен и его судьбу будут решать боги. Вот только герцог Авалона, видимо, решил использовать нападение на деревню в своих интересах. Как вы знаете, я давно выступаю против герцога, который свои личные интересы ставит выше интересов острова, и его сестры, которая уже давным-давно заменила волю богов своей собственной. И вот герцог Корбу решил заткнуть неугодного. Все эти люди, все эти драконы пришли за мной. Не за вами, но ради желаемого герцог ни перед чем не остановится. Даже вас он не пощадит ради своих амбиций. Для него вы не более, чем расходный материал, допустимые потери. Вы сами слышали любовника Верховной. Он ослеплён яростью, как собака, получившая команду «взять». Но я не намерен вот так просто сдаваться. Я намерен вступить в бой, даже если это будет стоить мне жизни. Но это не ваш бой, и вы не обязаны за меня умирать, поэтому все, кто хочет покинуть крепость, могут это сделать. Уилл Кастер выведет вас отсюда.
[indent] Граф кивает и отходит в сторону, давая слово удивлённому Уиллу.
— Ммм, дааа… — тянет Кастер, замечая огонёк надежды в глазах людей, а потом собирается с мыслями, — В крепости есть туннели, через которые мы можем вас вывести в горы, но действовать нужно быстро. Даю вам полчаса, чтобы собрать всё самое необходимое. Не берите ничего тяжёлого, нести придётся на руках. Через полчаса собираемся в главном зале. Мы разобьём вас на группы и постепенно всех выведем из крепости. Но действовать нужно быстро, поэтому время пошло.
[indent] Услышав про туннели и возможную эвакуацию, люди приободрились и бросились врассыпную к своим домам, собрать самое необходимое, но не все. Несколько мужчин остались стоять.
— Мы не хотим уходить. Это наш дом, и мы будем его защищать.
— Но вы умрёте, — коротко замечает Хикс.
— Все умрут когда-нибудь. Но если у нас есть возможность выбирать как мы умрём, то мы сделаем это с оружием в руках, как подобает мужчинам.
[indent] Кастер тяжело вздыхает, — ему только идейных в своих рядах не хватает для полного счастья, — но утвердительно кивает.
— Идите к кузнецу, он выдаст вам доспехи и оружие, а потом к Хиксу, он определит куда вас можно поставить.
[indent] Мужики уходят довольными, оставляя графа и его гвардейцев наедине.
— Я думаю, вам тоже стоит покинуть крепость. Без вас мне будет проще отбить крепость…
— А что потом? Я буду всю оставшуюся жизнь прятаться в горах? Нет, Уилл. Я слишком стар и слишком немощен для такого, — граф указал на покалеченную ногу, из-за которой он последние десять лет с трудом ходит, — Я должен остаться, иначе всё это будет бессмысленным.
— Хорошо, раз это ваше желание, то спорить не буду. Есть что-то еще, что я должен сделать?
— Да, пойдём ко мне в кабинет и всё обсудим.

Палантир гаснет. Аркелл какое-то время еще вертит его у себя в руках, словно бы решая, что теперь делать.
- Орден не ведет переговоров. - С размаху Кай разбивает зеркало о стол, засыпая карту крепости осколками.
Его взгляд скользит по карте, замирая то на одной стоящей у них на пути преграде, то на другой. Гарпуны, арбалеты, нефтяные ямы и ров. Даже само поле, раскинувшееся между их лагерем и крепостью, было опасно, поскольку любые попытки войск герцога приблизиться к стенам Хайрока были как на ладони. Но все это и в половину так не тревожит Первого Маршала, как настойчивое желание графа вывести крестьян из крепости. Хотя бы и потому, что не совсем понятно, какого драудга было их туда сгонять?
Еще вчера они все были в пострадавшей от «нападения дракона» деревне и Кай был готов, найдись тому весомые доказательства, содрать шкуры с предателей. А уже ночью встали под стенами этой крепости. Крестьяне, даже спасающиеся бегством, не слишком-то мобильны, держась за свой скарб подчас гораздо больше, чем на жизни. И тут такая прыть? Тем более в условиях того, что их граф якобы ни в чем не виноват и ни сном, ни духом не знает о том, чего это вдруг герцог Авалона и Орден на него так прогневались! Как там говорят в Гардарике? На вору и шапка горит. 
От размышлений Кая отвлекает Сумарлит, ни с того ни с сего решивший проверить как там поживает раненая бровь племянника. А заодно уж и накормить, судя по оказавшемуся в руках Аркелла яблоку. Все, что до этого было сказано Сумаром уже нашло отклик в мыслях самого Первого Маршала. Дядя не верил в то, что все пытки Буйона и его дрессированной собачки Кастера вывести из крепости крестьян, продиктованы заботой об этих самых крестьянах. И в этом Кайден был с ним солидарен. Тот, кто без каких-либо зазрений совести сжигает детей и стариков в их же домах, вряд ли будет тревожиться о том, что они станут гореть у его порога. Ну, разве что вонь смущает.
Дастан, судя по уже сказанному также не склонен к излишней вере в милосердие. Что ж, в своем Маршале Севера и друге Аркелл и не сомневался. И пусть Кай никак не реагировал на обсуждения и, со стороны могло и вовсе показаться, что он утратил всякий интерес к происходящему, каждое сказанное в шатре слово было им услышано.
- Я согласен… - коротко кивает Кайден, вновь возвращая свое внимание к карте. - И с тобой, дядя и с Дастаном… Шкура дракона достаточно прочная, чтобы не бояться огня, но его боимся мы и тем более наземные отряды. Наша же главная опасность гарпуны. И даже если мы заморозим ямы, даже если… Гэбриэл…
Появление в шатре герцога вынуждает Кая отложить обсуждение атаки, поскольку речь вновь заходит о мирных жителях за каким-то сбежавшихся в крепость. Аркеллу все сильнее казалось, что все они, включая Гэба, стали участниками чего-то куда большего, чем просто попытка мятежа и расстройство отношений между двумя островами. Жаль, ему не дали допросить эту крысу Магнуса как следует.
- Иными словами, этот Кастер готов поднять мятеж и выдать нам своего господина в обмен на жизни осажденных, - заключает Кай, выслушав рассказ Корбу о визите Корделии в крепость. – Ты ему веришь? Как по мне, так каков пес, такова и псарня.
Но Гэб не верит. Они знакомы достаточно давно и близки настолько, насколько могут быть близки росшие как братья, чтобы Аркелл знал ответ на свой вопрос, еще не задав его. И взгляд, которым герцог смотрит на Ригана, он тоже знает.
- Кто-то из твоих людей, Гэбриэл, - отрезает Первый Маршал, жестом давая понять Дастану, чтобы выставил прочь мальчишку, пока того самого не потянуло на подвиги. – Каждый из всадников нужен мне в бою. – В том, что бой состоится, у него нет никаких сомнений. Как и в том, что все эти переговоры и встречи ни что иное, как ловушка и способ осажденных потянуть время. Но их время уже вышло.
Герцог это тоже понимает, а потому не особо стремится обсуждать спутника Карделии в прогулке по утесам. По правде говоря, Кай и ее предпочел бы видеть в лагере на момент атаки. Они могли справиться с гарпунами, камнями и огнем, если и когда потребуется, но вот магия была, мягко говоря, не в их компетенции.
- Хочешь сказать, что любая атака будет бесполезна, раз даже Карделия не в силах справиться с той магией, что защищает крепость? – спрашивает Аркелл, возвращая всех к вопросам атаки. – В таком случае, ей лучше разобраться в ее природе и побыстрее. Лишний повод оставить жрицу в лагере, а не использовать в качестве почтового голубя.
Острая тоска по Реджине, по ее совету, по ее решительности и по ней самой болью полоснула по сердцу Кайдена. Все это время он отчаянно старался не думать о жене, понимая, что желание быть теперь подле нее и страх перед тем, что Боги так и не услышали его молитв, отвлечет его от насущной цели. Там, за каменными стенами, точно лис в норе, прятался тот, кто был повинен не только в смерти ни в чем не повинных стариков и детей, в очернение чести всадников и попытке рассорить два издавна дружественных острова. На нем же лежала вина за каждый крик боли Реджины. И одного этого для Кая было более чем довольно, чтобы разнести эту лисью нору по камешку. Но это ни его личная вендетта и он в ответе за каждого из тех, кто пришел теперь с ним, как и Гэб ответственен за своих людей. За их жизни и за их благополучное возвращение домой к семьям.
- Сотрясти землю, дабы восхитить Небо, - слова его падают в никуда, пока сам Кай наблюдает за тем, как поднявшийся ветер треплет полог шатра, сильнее раздувая огонь в жаровнях и открывая вид на горные вершины, у подножия которых притаился Хайрок. - Мы не можем пускать в бой огненных драконов, пока есть хоть малейшая вероятность того, что их огонь воспламенит ямы. Поэтому люди Маршала Эйсгарда останется здесь. Командор Лундберг, соберите под свое начало всех ледяных. У вас одна задача, превратить ямы и ров у крепости в Хель. – отдав приказы, Кайден на мгновение умолкает, переводя взгляд с дяди на сестру. Меньше всего на свете теперь маршал хотел бы рисковать родными. Но умение принимать сложные решения одно из основных качеств любого из командиров. – Кэт, мне нужно, чтобы ты с Валерианом обрушила на них гору. Обвал собьет с них спесь и отвлечет от ледяных. Если ударить здесь, - Аркелл указал, подошедший ближе, сестре место на карте. – с левой стороны от замка, сможем уничтожить один из гарпунов. Дастан, как только командор заморозит ямы, на тебе правый фланг. Сумар, мы с тобой расчистим путь для гвардии Авалона.

Отредактировано Kaidan Arkell (2019-05-03 16:36:43)

Всадница вздрогнула, когда палантир был разбит вдребезги Первым Маршалом. Лундберг нахмурилась, делая полшага назад и скрещивая руки на груди. Она могла понять всё - уязвленную гордость, месть за нож в спину, желание очистить свое имя от клеветы и желание жестоко покарать виновника. Да, Драконий остров и Авалон - союзники, однако совершать вот так нападение в лоб, жестоко истребляя мирных жителей, многие из которых, скорее всего, даже не знают за что им эта кара - означало не только самим прослыть беспощадными убийцами, но и очернить власть самого Авалона. Нужно было хотя бы предоставить шанс, а уж воспользуются они им или нет - уже дело тех, кто скрывается за стенами крепости. В этом вопросе Фрейя была целиком и полностью на стороне герцогини Катрионы, но, похоже, что их мнение здесь неожиданно мало что решало, уж её, командора, так точно. Присутствующие мужчины были настроены решительно, Фрейе мало что оставалось, кроме как сцепив зубы сухо принимать приказы своего командира.
В тот момент, когда Лундберг уже было открыла рот, чтобы пояснить опасность поджога нефтяных ям, в шатер буквально ворвался без излишних формальностей прибывший герцог Авалона.
-Ваша Светлость, - идеально отточенным движением командор кратко поклонилась Гэбриэлу, бросая на того взгляд надежды. Его слова хоть и совсем немного, но успокоили её, вопросом предложения сдачи виновника он и та жрица, что видела Лундберг в деревне, уже занялись. Это давало шанс того, что осажденные не окажутся глупцами и поступят благоразумно, Орден сохранит свою честь и получит желаемое, а герцог Авалона взыщет справедливости самым бескровным способом.
Однако отчего-то, веры в то, что это не очередная подстава, у присутствующих, в особенности у Кайдена, не прибавилось. Что ж, хотя бы теперь у них есть отсрочка до тех пор, пока Корделия Уайтхилл не встретится с командующим Кастером.
-Есть, Первый Маршал. Мы не подведем, - сказала командор, кивая приказу Кайдена. -Мы приложим все силы, Ваша Светлость, - отзывается она на слова Катрионы. Да, как и сказал Гэбриэл, риск есть, однако в случае успеха их задача значительно упростится, следовательно, Лундберг непременно это сделает. -Остальные огненные из моего отряда помогут Вам, герцогиня, отвлекая на себя внимание. Да помогут нам боги, - вторила она пожеланию Катрионы, после чего, кивнув всем присутствующим, задержав взгляд на Сумарлите, вышла прочь из шатра, направляясь в ту сторону, где расположился её отряд, чтобы совершить последние приготовления, раздать указания членам своего отряда, экипироваться, и...ждать. Ждать, надеясь на благоприятный исход. Ждать, готовая обрушить в случае отказа мощь драконов обеих стихий на отвергших благоразумие. Фрейя была готова к любому исходу.